Содержание
13 TOC \o "1-3" \h \z \u 1413 LINK \l "_Toc245634347" 14Введение 13 PAGEREF _Toc245634347 \h 1431515
13 LINK \l "_Toc245634348" 141. Природа казачества 13 PAGEREF _Toc245634348 \h 1461515
13 LINK \l "_Toc245634349" 141.1. Становление, состав и уклад жизни казачества 13 PAGEREF _Toc245634349 \h 1461515
13 LINK \l "_Toc245634350" 141.2. Распространение казаков и их взаимоотношения с государственной властью 13 PAGEREF _Toc245634350 \h 1461515
13 LINK \l "_Toc245634351" 142. Роль казаков в событиях «Смутного времени» 13 PAGEREF _Toc245634351 \h 1491515
13 LINK \l "_Toc245634352" 142.1. Предпосылки возникновения «Смуты» 13 PAGEREF _Toc245634352 \h 1491515
13 LINK \l "_Toc245634353" 142.2. Мотивация донских казаков 13 PAGEREF _Toc245634353 \h 14121515
13 LINK \l "_Toc245634354" 142.3. Позиция казачества в период 1605 – 1610 гг 13 PAGEREF _Toc245634354 \h 14141515
13 LINK \l "_Toc245634355" 142.4. Роль казачества в период 1610 – 1618 гг 13 PAGEREF _Toc245634355 \h 14241515
13 LINK \l "_Toc245634356" 143. Позиция предводителей казачества в событиях «Смутного времени» 13 PAGEREF _Toc245634356 \h 14261515
13 LINK \l "_Toc245634357" 143.1. Свидетельства о роли казацкого атамана Ивана Заруцкого 13 PAGEREF _Toc245634357 \h 14261515
13 LINK \l "_Toc245634358" 143.2. Позиция казацкого атамана Филата Межакова 13 PAGEREF _Toc245634358 \h 14401515
13 LINK \l "_Toc245634359" 14Заключение 13 PAGEREF _Toc245634359 \h 14411515
13 LINK \l "_Toc245634360" 14Библиография 13 PAGEREF _Toc245634360 \h 14431515
13 LINK \l "_Toc245634361" 14Приложения 13 PAGEREF _Toc245634361 \h 14451515
15
Введение
Период называемый историками «Смутным временем» принято относить к временному промежутку 1605-1613 г.г. События этого времени оставили глубокий след в рус ской истории, в сознании современников и потомков, а потому, без сомнения, актуальны для исследования.
Грозные движения народных масс, рушивших цар ские престолы, появление на исторической арене выдающихся деятелей и блестящих авантюристов, заговоры и измены, невероятные стечения обстоятельств и истори ческие загадки, так и не разгаданные учеными,- прихо дится только удивляться, как все это уместилось на столь коротком отрезке нашей истории. Все это позволяет ссылаться на научную актуальность исследования.
Как правило, меняются не ситуации, но, всего лишь действующие лица. Точнее сказать – та значительная часть социума, которая принимает решения о судьбе страны. И это не только лгущий «лидер», номенклатура, олигархи, но и те, кто поддерживают их, в своем стремлении к личному материальному благополучию. Исследования же последствий такой поддержки актуальны с политической точки зрения.
Одной из самых активных сословных групп, принимавших участие в со циальной борьбе «Смутного времени», было казачество. На протяжении двух столетий русское казачество шло в авангарде мощных антиправительственных движений. Впервые оно вышло на общерусскую арену в начале XVII в., и этот период в его истории нуждается в особо тщательном изучении.
Таким образом, темой исследования я выбрал «Казачество на заключительном этапе «смуты» (1610-1618гг)».
Для дворянских историков «неистовые» казаки были искателями «дикой вольности и добычи», «сволочью людей бесприютных», занимав шихся только разбоем; для крупнейшего буржуазного историка С. М. Соловьева - носителями антигосударственного начала, стремившимся жить за счет общества. Напротив, декабрист В. Д. Сухорукой видел в казачьей общине сообщество людей, бежавших от при теснений, а в представлении А. И. Герцена казаки - «витязи-мужики, странствую щие рыцари черного народа». Кем же являлись казаки на самом деле? Какие цели преследовали? Как последние отражались на политической ситуации внутри государства и за его пределами? Все это, в рамках различных трудов не могло не получить определенную оценку.
Например, данному историческому периоду посвящены работы ряда известных авторов. Например, в работе Р.Г.Скрынникова мною был найден отличный от общепринятого взгляд на причастность Бориса Годунова к гибели царевича Димитрия.
Труд П. Н Краснова описывает мотивы, подвигавшие казачьи массы к участию в столкновениях того времени. У него просматривается разделение казаков по мотивам их участия. У А.Бушкова мы находим казаков в весьма неприглядной роли – бесчинствующих разорителей и преступников. У него же высказаны интересные версии развития многих событий. Исследования А.С. Орлова, С.М. Соловьева, С.Ф. Платонова, Г.В. Вернадского, В.О. Ключевского, А. Рамбо дают различные объяснения событий Смуты и причин их вызвавших. Так, С. М. Соловьев полагал, что главная причина Смуты заключалась в столкновении старых дружинных начал с новыми государственными, которое выразилось в борьбе московских государей с боярством и противогосударственными устремлениями казачества. Н. И. Костомаров основной причиной считал происки папской власти и польского короля, желавших подчинить себе Русское государство.
В. И. Ключевский видел причину Смуты в особенностях развития Российского государства, главная из которых состояла в том, что верховная власть имела аномалию - в ней объединялись два непримиримых начала: царь и вотчинник. Р. Г. Скрынников восстановил старый термин «Смута». Суть ее, по мнению исследователя, в первой гражданской войне. Гражданской войной объяснял суть событий начала XVII в. и А. Л. Станиславский, исследовавший проблему казацких движений. Скрынников склонен считать Смуту гражданской войной, но ее причину он видел не столько в сфере социальной, сколько в политической. Именно убийство царя Дмитрия было, по его мнению, главной причиной гражданской войны. Широкие народные массы с оружием в руках стали сражаться «за доброго царя Дмитрия». Так произошло «яростное вторжение народных масс в сферы высшей политики».
А.Б. Широкорад в труде «Северные войны России» также анализирует причины народных желаний подобного рода. Им высказывается теория о том, что причиной «смуты» стала политическая интрига династии Романовых. Воскрешение «царевича Димитрия» и его становление были тонко спланированы, как, впрочем, и последующие события, окончившиеся выдвижением на престол Михаила Романова. При этом казаки позиционируются как искусно направляемый силовой инструмент в руках упомянутых политиков.
Итак, целью данной работы станет выяснение статуса казачества применительно к историческому периоду «Смутного времени». Объектом исследования выбрано донское казачество. Для достижения указанной цели необходимо разрешение определенного круга задач:
Во-первых, установить природу казачества, определить их взаимоотношения с государственной властью;
Во-вторых, выяснить обстоятельства их реальной роли в военных и политических событиях «Смутного времени»;
В-третьих, проанализировать деятельность и устремления отдельно взятых казацких предводителей;
В-четвертых, определить возможную связь участия казаков с целями и действиями представителей иных слоев общества.
Прин цип историзма позволит нам реально оценивать масштабы произошедшего, степень влияния и роль казаков в рассматриваемый период времени.
В исследовании была использована определенная методология:
Историко-генетический метод, позволил рассмотреть казацкие мотивы участия в событиях всего изучаемого периода, выявить их причины.
Историко-типологический метод, позволил нам определить схожесть и различие замыслов ряда казацких вожаков, выявить их на правления, то общее и различное, что в них было.
Историко-системный метод, дал нам возможность исследовать локальные события на фоне общественно-политической ситуации в стране. Привязать ряд событий к устремлениям некоторых лиц.
В работе использовались различные виды письмен ных источников:
на учные и учебные труды, литературные произведения, сочинения иност ранцев, справочные издания, актовый ма териал, источники личного происхождения (дневники Будило, воспоминания и частная переписка Мнишек).
Важную роль сыграли в работе на учные труды Станиславского, Скрынникова, Широкорада. Исследования последнего автора будут являться основными источниками по нашей теме.
Настоящая работа будет строиться по хронологическому принципу, и состоять из настоящей вводной части, двух глав, посвященных, соответственно, роли казачества и их предводителей. Первая глава раскрывает происхождение и быт казаков, их социальное и политическое устройство. Без этого сложно было бы определять мотивы их поведения в той или иной ситуации. Вторая глава направлена на исследование последствий такой мотивации и способов ее реализации в зависимости от конкретного руководства. Статус казаков, естественно, вытекает из внешней оценки их реальных действий, что напрямую зависело от устремлений их вожаков. В заключение будет представлен список использовавшихся в исследовании источников и необходимые приложения.
1. Природа казачества
1.1. Становление, состав и уклад жизни казачества
Сообщения древних историков и географов вкупе с данными археологии позволяют исчислить историю казаков более чем двадцатью веками. Имя казаков в разных вариациях - Коссахи, Касакос, Касаги, Касоги, Казяги, - встречается у греков (Страбон, танаидские надписи и проч.), в русских летописях, в тюркских источниках и проч. "Коссахи" в переводе с языка скифов значит "белые Сахи", или "Белые Олени" (название скифского племени). Не случайно, поэтому у казаков в гербе - белый олень, раненый стрелой.
Расцвет государства Коссаков приходится на конец Х века (988 г.), когда один из Рюриковичей, Мстислав Владимирович, отложился от Киева и создал свое государство Томаторкань со столицей того же названия (русск. - Тьмутаракань), которое простиралось по Дону, Кубани вплоть до Курска и Рязани. В 1060 г. держава распалась, но земля Коссак со столицей Томаторкань еще полтора века оставалась независимым государством.
С приходом монголо-татар в 1223 году казаки (Подонские Бродники) встали на их сторону и бились против Руси на реке Калке. В составе установившейся татарской империи Золотой Орды (1240 г.) казаки пользовались некоторыми автономными правами, сохраняли славянский язык и христианскую веру, имели свою Церковь и епископов.
Когда в Орде начались междоусобицы, казаки, страдавшие от своеволия ордынских шаек, приняли участие в восстании московского князя Дмитрия и бились на его стороне в Куликовском сражении (1380 г.). Однако эта битва не принесла освобождения для Руси и оказалась роковой для казаков. Татары вынудили их очистить берега степной части Дона, оттеснили их в верховья и дальше на север - вплоть до Камы, Северной Двины и Белого моря. Самыми упорными оказались Азовские казаки, державшиеся до ХV века, когда они все-таки рассорились с турками и перекочевали ближе к Северской земле.
Московскому князю для борьбы с татарами, для покорения других русских княжеств нужно было войско. Раньше войско это составляли приближенные к князю люди, посвятившие себя ратному делу и входившие в княжескую дружину. Дружинники были отборным войском князя. Их было немного. Главную же силу князя, его рать, составляли люди из крестьянского сословия, которых брали от сохи, и оттого их называли посошными людьми.
Князья награждали своих дружинников за храбрость, за верную службу землями, дарили им поместья вместе с живущими в них крестьянами. Но за это они требовали, чтобы каждый дружинник, или, как их при московских князьях называли боярин, по первому призыву своего князя являлся людным, конным и оружным. То есть, приходил бы сам на коне и приводил с собою конных вооруженных людей.
Сначала крестьянам разрешено было переходить с места на место, от одного боярина к другому. Они были свободны. Но тогда оказывалось, что у одних бояр людей было больше, чем нужно, другие же не могли выполнить княжеского наряда на войну. И вот, для того, чтобы каждый боярин имел людей для обработки своего поместья, чтобы мог он выполнить военный наряд, крестьянам запретили свободно переходить с места на место, их прикрепили к земле, сделали их крепостными у помещиков бояр, составлявших княжий двор, а потому называвшихся также дворянами.
У одного помещика крестьянам жилось хорошо и привольно, у другого, напротив, с ними обращались жестоко, как с рабами.
И вот, наиболее сильные и мужественные, свободолюбивые, те, которые не могли забыть своей воли, уходили из родных деревень и шли искать счастья на юг, в диком Поле, в вечной борьбе с татарами. "Лучше смерть на воле, говорили они, нежели жизнь в плену". Эти русские люди встретились в Поле с остатками смелых хозар, печенегов и половцев, скрывавшихся от татар в дремучих лесах, в раздолье степей, соединились, сдружились с ними и положили основание донскому казачеству.
Позднее, при царях Московских, в Москве потребовали, чтобы все люди исповедовали православную веру по тем книгам, которые исправил патриарх московский Никон, при царе Алексее Михайловиче. Потребовали троеперстного крестного знамения вместо двуперстного, как крестились в старину, уничтожали иконы старого письма. За сложение двух перстов при крестном знамении, за службу по старинному уставу, за поклонение дедовским иконам преследовали жестоко: заточали в темницы, били кнутом, жгли каленым железом, казнили смертью.
И были на Руси люди, которые дорожили верою своих отцов больше, чем именем и покоем. Они слышали, что по Дону живут казаки, люди вольные, которые не спрашивают кто как верует, лишь бы веровал в Христа, и гонимые за веру, за старый обряд старообрядцы шли на Дон, шли в казаки, и несли туда свою стойкую старую веру.
Во времена царей Московских и, особенно, при царе Иоанне Васильевиче Грозном, тяжело жилось русским людям. За смелое, правдивое слово можно было сложить голову. И люди, которым дорога была свобода совести, уходили туда, где требовались только удалая голова да верность своей клятве.
Но шли на Дон, в широкое и дикое Поле и те, кто пострадал от татар. Шли ради мести. У того татары увели в Поле, то есть в плен, невесту, сестру, брата, убили отца и мать он шел отомстить за убитых, выручить пленных. У другого рука зудела потешиться в чистом поле, поиграть с копьем, поискать удачи в деле бранном. Просили такие люди благословенья родительского, собирались в станицы, или ватаги, и шли искать счастья в борьбе с татарами. У иных молодецкая сила живчиком по жилушкам переливалась, тянуло их в туманную даль и было так, что "либо в стремя ногой, либо в пень головой!.."
И днем и ночью шли русские люди за линию московских засек и сторожевых башен, шли искать себе боевого счастья на тихом Дону.
По-татарски и по-турецки гозак, или гузак, значит легко вооруженный конный воин, воин без доспехов, без кольчуги, без шлема... Таковыми и были первые казаки.
Так как татары были конными, то и казаки обзаводились конем и седлом по татарскому образцу, с деревянным ленчиком и высокими луками, с подушкой и сумами переметными, вооружались казаки саблей и луком со стрелами и шли искать себе счастья.
Каждая станица, или ватага, выбирала себе старшего, которого, по образцу северных моряков, ходивших и по русским рекам, называли ват-маном; «отсюда потомъ произошло и названіе атаманъ.»
Казаки селились в степи, в самом боевом поле, среди татар. Там строили они свои городки из плетней и ставили бедные плетневые шалаши, чтобы не жалко их было бросить в случае неудачи.
Крепость стен своих городков казаки заменяли бдительностью, сторожкостью и хорошей разведкой. Землю казаки не пахали, хлеба не сеяли, а жили добычей, которую брали от татар и турок. От татар же и турок они отбивали себе и коней, и оружие, и дорогую материю для одежды, и золото, за которое покупали себе все, что нужно.
Когда не было поисков бранных, то жили казаки охотою. В те времена Дон был не только степью раздольною, но по берегам больших рек стояли вековые леса. В особенности густы и тенисты были эти леса по верхнему Дону, Медведице и Бузулуку. В лесах водились медведи, волки, лисицы, туры, олени, дикие кабаны, дикие козы и горностаи. В реках аршинные стерляди и саженные осетры, и всякая красная рыба была обычной добычей донцов.
С саблею и на коне или с луком и колчаном, набитым стрелами, пешком или с сетями на легком челне, выдолбленном из большого дерева, проводили казаки свои досуги после походов и набегов. От такой жизни они делались легкими, смелыми и предприимчивыми.
Шли казаки на Дон, главным образом, по самому Дону и его притокам. Там и селились. К Дону и вдоль него местами были проложены проездные дороги. Дороги эти назывались военно-дозорными. Одна из таких дорог лежала на левой, ногайской стороне Донца. Она входила в казачью землю выше р. Деркула, а затем шла на р. Глубокую, Калитвенец, к Сокольим горам. За Сокольими горами, за речкою Быстрою лежал первый казачий городок Раздоры. Раздоры были Нижние и Верхние. Нижние Раздоры, или первая станица атаманская, находились под Кобяковым городищем. Это было первое казачье селение, которое встречали татары, шедшие из Крыма или от Азовского моря, вверх по Дону. Верхние Раздоры, или Донецкие Раздоры, лежали в устье одного из рукавов Донца, близ нынешней Раздорской станицы.
От Нижних Раздор шли дороги к Крымскому хану, к Волге, к главному татарскому хану, в Золотую Орду и на Кубань.
В низовьях же Дона лежали и еще становища казачьи Махин остров на левом берегу Дона в 5-ти верстах от нынешней Ольгинской станицы. Монастырский и Смагин городки. Монастырский городок был тоже местом перекрестка дорог, и потому там собиралось немало казаков. Русские люди, приходя в низовья Дона, встречались там с остатками населявших когда-то донские степи народов. Это были те храбрецы, которые отстояли себе и жизнь и свободу. Они говорили про себя по-татарски сары-аз-ман, что значит "мы удалые головы", и оттого пришельцы называли их и себя сары-азманами. Здесь, в низовьях Дона, жизнь была очень трудная, здесь русские пришельцы, смешиваясь с удальцами сары-азманами, вечно воюя, образовали казачьи поселки и получили название низовых казаков. Все, кто селился к югу от Верхних Раздор, ниже Донца, были низовые казаки. Те, кто селился поверху, севернее Раздор, получили название верховых казаков. Первые городки казачьи были устроены низовыми казаками. И Раздоры, и Монастырский и Махин городки были поставлены ими, они прочно держались по Дону. Живя среди татар, воюя с черкесами на Кубани, перемешавшись и перероднившись с остатками древних народов, живущих в степи, они стали сильно отличаться и видом своим от новых пришельцев. Черноволосые, стройные, подвижные и веселые, способные на всякое лихое, смелое дело, они были настоящими казаками.
Выше Раздор казаки стали селиться позднее. Здесь больше было чисто русских людей, и перемешивались и роднились здешние казаки с русскими же, бежавшими из Рязани. И опасности здесь было меньше, потому жили спокойней. Верховые казаки были волосом русы, носили бороды и говорили чистым русским языком, не вставляя в свою речь татарских слов. Они построили первоначально городок Кагальник на р. Донце, а потом распространились по притокам Дона рекам Хопру, Медведице и Донцу.
Выше Раздор казаки стали селиться позднее. Здесь больше было чисто русских людей, и перемешивались и роднились здешние казаки с русскими же, бежавшими из Рязани. И опасности здесь было меньше, потому жили спокойней. Верховые казаки были волосом русы, носили бороды и говорили чистым русским языком, не вставляя в свою речь татарских слов. Они построили первоначально городок Кагальник на р. Донце, а потом распространились по притокам Дона рекам Хопру, Медведице и Донцу.
Так создались два вида казаков: низовые и верховые.
Селясь в степи, устраивая городки, составляя свои казачьи становища, они образовали небольшие общества, или станицы. И станицы эти, по числу казаков, делились на разные приборы, были станицы большого и малого прибора. Эти станицы выбирали себе на год атамана. Выборы атамана, решение различных вопросов, сбор в поход, наконец, в трудные дни вечной войны с татарами, когда нужно было на что-то решиться, казаки собирались на общее собрание, непременно в круг. Все стояли лицом друг к другу, всякому было и видно, и слышно все, что делалось и говорилось в кругу, всякий мог свободно говорить и предлагать то, что полезно, всякий мог принять или не принять предложение, но раз что-либо постановил весь круг, то это уже было свято, это был Закон. За измену было обычное наказание: в куль, да в воду!
В казаки принимали всякого. Нужно было только, одно непременное условие вера в Христа. Какая все равно. Этого не спрашивали. Старая или новая, русская или не русская. Казаки в свое товарищество принимали и смелых татар, и турок, и греков, даже немцы попадали в казаки и быстро принимали все казачьи обычаи и становились настоящими казаками.
И татарин, и турок-магометанин принимали веру казачью, сливались с донцами.
Во время общей тревоги казаки собирались по 5 6 городков вместе, укреплялись и отсиживались в них. И, где бы неприятель ни появлялся, везде смелым натиском встречали его казаки. Станичные есаулы, схватив знамя, во весь дух неслись по улицам, сзывая на бой атаманов-молодцов. Вестовая пушка или колокол били тревогу. Старики и жены казачьи перегоняли стада и табуны на острова реки и скрывали их в камышах или за болотами. Лодки приковывали к пристаням цепями или затопляли их, имущество закапывали в землю. Отбив врага, казаки не оставались у него в долгу и готовились в новый поход. В походе просто, даже бедно одетые, донцы того времени отличались умом и храбростью. Не раз говорили они азиатам и русским боярам про себя: зипуны-то у нас сирые, да умы бархатные.
И по мере того, как росло и ширилось казачество, тесно ему становилось в приволье донских степей, искали они выхода из них и все чаще и чаще начали сталкиваться с азовским пашой или уходить на Волгу.
Разросшиеся станицы казачьи требовали и большей добычи. Да и казакам дома не сиделось, хотелось им поохотиться. И вот, когда задумает казак пойти в удалой набег, выходит он к станичной избе, на сборное место станицы и, кидая свою шапку-трухменку, сделанную из бараньей смушки, сверху несколько уже, нежели у основания, кричит зычным голосом:
Атаманы-молодцы! послушайте!.. На Сине море, аль на Черное поохотиться: на Куму или на Кубань реку за ясырями (пленными); на Волгу-матушку рыбки половить иль под Астрахань, на Низовье, за добычей, иль в Сибирь пушных зверей пострелять!..
К говорившему со всех сторон станицы сходились казаки. И вот, то один, то другой бросал свою шапку вверх и мало-помалу вокруг него собиралась толпа, иногда в несколько сот человек. Все шли в ближайшую церковь-часовню голубец, клали земной поклон перед образом, а потом отправлялись в общую избу, где за чаркою вина обсуждали условия похода и выбирали походного атамана. Остающиеся дома казаки помогали идущим в поиск снарядиться. И если этот поиск был речной, все вместе строили лодки, если на конях, то готовили коней. Богатые снабжали бедных оружием, выговаривая за собою право на известную часть добычи.
В этой вольной ватаге во время похода дисциплина и порядок были образцовые. Походный атаман мог казнить смертью за малейшее непослушание. Беспрекословно повиновались и выборным есаулам и сотникам. Но кончался поход, возвращались казаки к своим домам и опять все были равные..
1.2. Распространение казаков и их взаимоотношения с государственной властью
В XVI веке казаки Верхнего Дона объединяются с нагайскими и астраханскими и начинают возвращаться на свои исконные земли, т.е. на Нижний Дон. Вступив в активную борьбу с турками и ордынцами, они связывают свою судьбу с двумя династиями: Рюриковичами в Московии и Гедиминовичами в Литве.
Однако с этим союзом согласились далеко не все казаки. Протестом против такой политики явилось образование двух казачьих "речных республик" - на Дону и на Нижнем Днепре. Они послужили очагами возрождающейся казачьей независимости.
В 1547 году великий князь Московский Иоанн IV Васильевич венчался в Москве царским венцом, стал Царем всея Руси. Желая расширить свое царство, молодой шестнадцатилетний царь Иоанн IV Васильевич решил завоевать татарское Казанское царство и тем самым навсегда покончить с татарской неволей, в которой двести лет томились русские люди.
Два раза подходил Иоанн с войсками к Казани, и оба раза неудачно. То наступала ранняя весна и нельзя было перевезти через Волгу тяжелые пушки, необходимые для осады города, то, напротив, зима была такая лютая, что воины замерзали в лесах, и войско подошло к Казани слишком утомленное и не могло приступить к обложению города. Третий поход царь Иоанн объявил летом 1552 года. В этом походе, первый раз заодно с русскими войсками, участвовали донские казаки. В летописях московских мы читаем о том, как донские казаки вместе с конницей князя Курбского прогоняли на Арском поле, подле Казани, конные полчища татарского князя Япанчи и о том, как при взятии Казани, стены которой были взорваны бочками с порохом, первыми ворвались на улицы города донские казаки. Существует предание, что тогда же царь Иоанн IV пожаловал войско Донское первой своей грамотой, которой закрепил все земли, занятые донцами, за донскими казаками.
Надо сказать, что московские государи в проведении своей политики активно опирались на казаков и поддерживали их переселение на Дон. В 1560 году Иван Грозный отпускает на Дон служивших у него "казаков многих" и активно поддерживает их. Но уже в конце XVI века он в письме к турецкому султану признает, что фактически донские казаки неуправляемы и не подчинены Москве:
"Наших Казаков на Дону нет и не посылаем никого, а живут на Дону всяких земель беглые люди, нашего государства и Литовския земли. Донские Казаки... не по нашему велению живут, бегая из нашего государства... Всякие такие дела у них делаются без нашего ведома".
Положение стало меняться с приходом в Московии к власти Бориса Годунова (1598 г.). Сам родом татарин, он не мог спокойно выносить вольного существования донских казаков. Годунов перестал высылать на Дон традиционное "жалованье", запретил беспошлинную торговлю казаков и даже само посещение казаками Московского царства. Между Московией и Доном он основал город Царев Борисов с русским гарнизоном, чтобы защищать свои владения с юга без помощи казаков и одновременно угрожать им с фланга. Поэтому неудивительно, что донские казаки поддержали и первого, и второго Лжедмитриев. До начала XVIII века казаки считали себя полностью независимыми от России и московских государей. Сами цари также не считали их своими подданными: они только хотели иметь в степях надежные "глаза и уши". Казаки не считали себя русскими людьми. В XVIII веке генерал А.И. Ригельман пишет, что донцы мнят свое происхождение от черкесов "и для того не почитают себя, чтоб они подлинно были из русских людей или чьи бывшие подданные". До 1721 года сношения с донскими казаками велись посредством Посольского Приказа, который ведал отношениями с иностранными государствами.
[ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ]
Поворот в карьере авантюриста наступил лишь после того, как за его спиной появилась некая реальная сила.
Отрепьев с самого начала обратил свои взоры в сторону запорожцев. Этот факт засвидетельствован многими. Ярославец Степан, державший иконную лавку в Киеве, показал, что к нему захаживали казаки и с ними Гришка, который был еще в монашеском платье. У черкас (казаков) днепровских в полку видел Отрепьева, но уже “розстрижена”, старец Венедикт: Гришка ел с казаками мясо (очевидно, дело было в пост, что и вызвало осуждение старца) и “назывался царевичем Дмитрием”.
Поездка в Запорожье связана была с таинственным исчезновением Отрепьева из Гощи. Перезимовав в Гоще, Отрепьев, как писал Варлаам, с наступлением весны “из Гощеи пропал безвестно”. Замечательно, что расстрига общался как с гощинскими, так и с запорожскими протестантами. В Сечи его с честью приняли в роте старшины Герасима Евангелика.
В Запорожье в 1603 г. началось формирование повстанческой армии, которая позже приняла участие в московском походе самозванца. Казаки энергично закупали оружие, вербовали охотников. Обеспокоенный размахом военных приготовлений в Сечи, король 12 декабря 1603 г. особым указом запретил продажу оружия казакам. Но казаки не обратили внимания на грозный манифест.
К новоявленному “царевичу” явились гонцы с Дона. Донское войско готово было идти на Москву. Крепостническое государство пожинало плоды собственной политики притеснения вольного казачества. Самозванец послал на Дон свой штандарт красное знамя с черным орлом. Его гонцы выработали затем “союзный договор” с казачьим войском.
В то время как окраины глухо волновались, в сердце России появились многочисленные разбойничьи шайки. Династия Годуновых оказалась в трудном положении. Отрепьев чутьем уловил, какие огромные возможности открывает перед ним сложившаяся ситуация.
Трехлетний голод и разруха ввергли страну в состояние апатии. Боеспособность дворянского ополчения упала. Русское государство вступило в полосу военных неудач. Царь Борис пытался упрочить позиции России на Северном Кавказе и направил туда одного из своих лучших воевод Ивана Бутурлина. Но после первых успехов семитысячная русская рать была поголовно истреблена черкесами и турками.
Перемирие с Польшей 1600 г. не обеспечило стране безопасности западных окраин. Король Сигизмунд III вынашивал планы широкой экспансии на восток. Он оказал энергичную поддержку Лжедмитрию I и заключил с ним тайный договор. Взамен самых неопределенных обещаний самозванец обязался передать Польше Чернигово-Северскую землю. Семье Мнишек, своим непосредственным покровителям, Отрепьев посулил Новгород и Псков. Но его старания не принесли ожидаемых выгод. Самые дальновидные политики Речи Посполитой, включая Замойского, решительно возражали против войны с Россией. Король не выполнил своих обещаний. В походе Лжедмитрия I королевская армия не участвовала. Под знаменами Отрепьева собралось около 2 тыс. наемников всякий сброд, мародеры, привлеченные жаждой наживы. Эта армия была слишком малочисленной, чтобы затевать интервенцию в Россию. Но вторжение Лжедмитрия поддержали украинское население и казаки.
Несмотря на то что царские воеводы, выступившие навстречу самозванцу с огромными силами, действовали вяло и нерешительно, сторонники Лжедмитрия I скоро убедились в неверности своих расчетов. Получив отпор под стенами Новгород-Северского, наемники в большинстве своем покинули лагерь самозванца и ушли за рубеж. Нареченный тесть самозванца и его “главнокомандующий” Юрий Мнишек последовал за ними. Вторжение потерпело провал, но вооруженная помощь поляков позволила Лжедмитрию продержаться на территории Русского государства первые, наиболее трудные месяцы, пока волны народного восстания не охватили всю южную окраину государства.
Когда Борису донесли о появлении самозванца в Польше, он не стал скрывать своих подлинных чувств и сказал в лицо боярам, что это их рук дело и задумано, чтобы свергнуть его. Кажется непостижимым, что позже Годунов вверил тем же боярам армию и послал их против самозванца. Поведение Бориса не было в действительности необъяснимым.
Голод обострил социальные противоречия в стране. Бунты в южных крепостях и уездах России и восстание казачьей окраины от Дона до Яика несли опасность государству. В такой ситуации господствующее феодальное сословие волей-неволей должно было сплотиться вокруг династии ради защиты собственных интересов. Дворянство в массе своей настороженно отнеслось к самозваному царьку. Лишь несколько воевод невысокого ранга перешли на его сторону. Чаще крепости самозванцу сдавали восставшие казаки и посадские люди, а воевод приводили к нему связанными.
Покинутый большей частью наемников, Отрепьев спешно сформировал армию из непрерывно стекавшихся к нему казаков, стрельцов и посадских людей. По словам очевидца Якова Маржарета, самозванец стал вооружать крестьян и включил их в свое войско. Новая армия Лжедмитрия была наголову разбита царскими воеводами в битве под Добрыничами 21 января 1605 г. При энергичном преследовании воеводы могли бы захватить самозванца или изгнать его из пределов страны, но они медлили и топтались на месте. Бояре не предали Бориса, но им пришлось действовать среди враждебного населения, восставшего против государя. Несмотря на поражение Лжедмитрия, его власть вскоре признали многие южные крепости. Казачьи отряды грозили коммуникациям царской армии. Полки были утомлены длительной кампанией, и дворяне самовольно разъезжались по домам. В течение почти полугода воеводы не сумели взять Кромы, в которых засел атаман Корела с донцами. Под обгорелыми стенами этой крепости, по образному выражению С. Ф. Платонова, решилась судьба династии.
Иван Грозный кончил тем, что издал особый указ против холопских доносов на господ. Борис стал возводить доносчиков-холопов в дворянское достоинство и жаловал их поместьями. О награждении доносчиков власти объявляли публично на площади перед Челобитным приказом. После смерти Бориса Лжедмитрий издал особый указ о конфискации поместий у новых дворян холопского происхождения, появившихся при Годунове. По словам современников, от холопских доносов в царстве началась “великая смута”.
Некогда Годунов снискал поддержку страны, распустив “двор” последыш опричнины и тем самым покончив с политическим наследием Грозного. Правитель справился с боярской оппозицией, не прибегая к погромам и казням. Но все переменилось, едва в стране началась гражданская война. Тысячи казаков и комарицких мужиков, попавших в плен к воеводам после битвы под Добрыничами, были повешены. Множество мирных крестьян, их жен и детей в Комарицкой волости были перебиты без всякой вины с их стороны. Жестокость стала неизбежным спутником гражданской войны. Своими успехами Лжедмитрий был обязан более всего поддержке низов общества. Годунов сознавал, с какой стороны ему грозит смертельная опасность, и стремился силой подавить выступления черни. В конце концов правительство утратило популярность и лишилось поддержки большинства народа.
Отношение к дворянству было совсем иным. Борис щадил дворянскую кровь совершенно так же, как и самозванец. Крайние меры применялись лишь к немногим дворянам-перебежчикам, к лицам, захваченным на поле боя с оружием в руках, посланцам “вора”, подстрекавшим народ к мятежу. Последних вешали без суда на первом попавшемся дереве.
Нарастание репрессий привело к тому, что сыскное ведомство расширило свои политические функции. Сохранились сообщения о том, что глава этого ведомства Семен Годунов настаивал на казни заподозренных в измене руководителей Боярской думы. Между тем дума была высшим органом государства, а Сыскной приказ лишь одной из ее многочисленных комиссий.
Прежде деятельный и энергичный, Борис в конце жизни все чаще устранялся от дел. Он почти не покидал дворец, и никто не мог его видеть. Прошло время, когда Годунов охотно благоволил сирым и убогим, помогал им найти справедливость и управу на сильных. Теперь он лишь по велики
2. Роль казаков в событиях «Смутного времени»
2.1. Предпосылки возникновения «Смуты»
Конец XVI начало XVII вв ознаменовался разворотом событий сочетавших в себе ряд случайностей и закономерностей: неурожайные года, экстремальные погодные условия, властолюбивые интриги московской «верхушки» и личные качества ряда правителей.
Один из двух сыновей Иоанна IV - царевич Фёдор женился на сестре доверенного лица отца – Ирине Годуновой. Ее брат был тотчас же пожалован в бояре. После смерти царя Иоанна IV, Борис (1598-1605) добился регентства над его недееспособным сыном – Федором Иоанновичем. Это вылилось в фактическое правление за слабовольного царя Фёдора в течение 12 лет. Подрастающий брат Фёдора, царевич Димитрий вместе со своей матерью и родней (Нагими), был в опале и жил в маленьком городке Угличе.
Когда царем Московским сделался Феодор Иоаннович, он захотел вернуть брата в Москву. Однако 15 мая 1591 г. царевич погибает от ножевого ранения. Несмотря на выявленное следствием «нечаянное самоубийство при игре «в тычку»» среди знати и в народе сложилось убеждение в причастности к этому Годунова.
Между тем комиссия В. Шуйского расследовавшего гибель Димитрия прибыла в Москву и представила отчет, который был одобрен собором, и устами патриарха Иова, был принят вывод о «нечаянной смерти, божьим судом». Некоторые историки склонны винить в этой гибели оппозицию Годунова, что, учитывая окружение Годунова, весьма вероятно.
Спустя 7 лет, в 1598 г., не оставив наследника умер царь Фёдор, Борис Годунов был избран царём сначала жителями Москвы, а потом и Земским Собором, состоявшим из представителей от каждого сословия со всего Московского царства. Созван Собор был патриархом Иовом, являвшимся "начальным человеком".
Царствование Бориса продолжалось семь лет, и в начале было очень успешным. Но в течение XVI века произошло много изменений в русской жизни, как положительных, так и отрицательных, сделавших власть Бориса Годунова неустойчивой, что положило начало событиям известным как «Смута».
По мнению ряда историков, главные причины смуты были следующие:
Политика Бориса Годунова - вернее, общее и повсеместное разочарование в государе. Недовольными были все. Были разрушены мечты аристократии об ограничении царской власти аристократической думой.
Налоговые льготы, торговые привилегии, амнистии и милости, которыми Борис пытался умаслить все слои общества в начале царствования, со временем, как это обычно и бывает на Руси, как-то незаметно сошли на нет.
Крестьянам окончательно запретили переходить к другим помещикам - до превращения землепашца в вещь оставалось еще около ста двадцати лет, но и сама по себе отмена Юрьева дня казалась тогдашним людям неслыханным попранием прадедовских обычаев (примерно так и мы восприняли бы указ о запрещении менять место работы).
Самым счастливым из бояр или дворян мог считать себя тот, которому всего-навсего запрещали жениться (было у Бориса такое обыкновение). Других постригали насильно в монахи (как Федора-Филарета, отца будущего царя Михаила Романова), ссылали к черту на кулички, бросали в тюрьму, отбирали имущество. Государство не просто благосклонно внимало доносам - активнейшим образом их поощряло. Часть имущества оговоренного брали в казну, а часть шла доносчикам. «Маяком доносительства», на которого должны были равняться остальные, стал некий Воинко, холоп князя Шестунова. За донос на хозяина Борис прямо-таки демонстративно дал холопу волю, наградил поместьем и велел объявить о том всенародно.
Никоновская летопись сообщает об этом времени так: «И сталось у Бориса в царствие великая смута; доносили и попы, и дьяконы, и чернецы, и проскурницы; жены на мужьев, дети на отцов, отцы на детей доносили».
Предков Пушкина сослали в Сибирь по доносу собственных холопов, отобрав имущество. Одного из Романовых в тюрьме задушил пристав. Боярину Богдану Бельскому по приказу царя по волоску выщипали бороду, которой боярин гордился (впоследствии Богдан Бельский станет одним из приближенных Лжедмитрия, торжественно поклянется перед москвичами, что царевич - настоящий...)
К этому всему (1601-1604 гг) добавился неслыханный голод за которым наступил мор. Голодные крестьяне соединились со слугами опальных бояр и организовали шайки разбойников, свирепствовавших в южных областях страны.
В стране, лишенной путей сообщения, правительство не могло справляться с самыми нелепыми слухами. Притом же невежественная и суе верная масса питала к нему неприязнь и была счастлива тем, что ее вводи ли в заблуждение. Требовался только легкий плут, чтобы пустить в ход большую смуту.
Таким образом, вначале 1604 года стал ходить в народе слух о том, что сын Иоанна IV и природный, законный наследник царского Московского престола не закололся и не убит, - все это россказни бояр да Годунова, - а жив. Говорили, что вместо подлинного царевича убили другого мальчика, а Димитрия спасли и увезли в Литву, там он вырос и скоро явится в Московское государство за правами на престол.
И действительно, в 1603 г. в Польше появляется лицо, назвавшееся Димитрием, спасшимся от убийц в 1591 г. Польский король и папа римский с радостью его поддержали. Бояре, недовольные Годуновым, как и простолюдины с казаками сочувствовали Лжедмитрию.
2.2. Мотивация донских казаков
Дошло это чудесное известие и до Дона, где ему охотно поверили. Там тоже не любили Годунова. Хотя грамота, воспрещавшая казакам ходить под Азов, и была писана царем Феодором Иоанновичем, но и на Дону знали, что составлял и задумывал ее всесильный Годунов. Недовольны были казаки Годуновым и за то, что он запретил казакам продавать в России добычу и построил на Дону городок-заставу, Царев-Борисов на р. Донце, чтобы не пускать донцов на Русь.
В подтверждение, можно привести строки Пудавова В. М: «На возвращавшагося въ это время изъ Астрахани по Волг окольничаго Семена Годунова, бывшаго тамъ по дламъ ногайскимъ, вышеописаннымъ нами, напали нкоторые изъ донскихъ гулебщиковъ за то, какъ понимать можно по искусству тогдашнихъ казаковъ развдывать о всхъ воеводскихъ поступкахъ, что въ переговорахъ съ ногайскимъ княземъ Иштери-комъ, онъ хвастался жестокостями Бориса противъ казачества, говоря: „теперь везд казаковъ сыскиваютъ, вшаютъ и побиваютъ" »
От нового же молодого царя ожидали только милостей...Самозванец принял католичество, с помощью польского короля собрал большое войско и двинулся походом на Москву.
Как заметил А. Рамбо: «Великий переворот, даже самый мудрый и необходимый, совершается не иначе как приводя в движение подонков общества, затрагивая массу интересов и ставя многих людей на самую низкую ступень общественного положения». По дороге к Лжедмитрию присоединялись всякие люди недовольные Борисом Годуновым, некоторые верящие самозванцу и просто любители пограбить. В то время организованные шайки грабителей не безосновательно приравнивались к казачьим ватагам. Здесь следует согласиться с Рамбо: «развитие казачества тесно связано с возраставшею суровостью законов о сельском состоянии; чем больше стремилось законодательство прикрепить крестьянина к земле, тем сильнее разжигался дух мятежа, тем больше населялись донские и днепровские казачьи коши»
Пока власть находилась в руках искусного и энергичного Годунова, до тех пор удавалось поддерживать порядок, обуздывать виновников смут и приводить в уныние Лжедимитрия. Патриарх Иов и Василий Шуйский, Про изводивший следствие в Угличе, увещевали народ и доказывали, что Димит рий действительно умер и что самозванец не кто иной, как Отрепьев. Однако ряд недовольных Борисом лиц (даже М. Нагая), как русских, так и поляков, знавших когда-то царевича лично всенародно подтвердили идентичность самозванца.
Итак, 15 августа 1604 года Лжедимитрий тронулся на Москву.
Еще раньше Лжедимитрий послал на Дон литвина Свирского со своею грамотой. В грамоте этой самозванец писал, что он - сын царя Белого, которому "вы, казаки, вольные христианские рыцари, присягнули на верность"; самозванец звал донцов "свергнуть раба и злодея с престола Иоаннова"...
Писал им такие же грамоты и Борис Годунов. Кому верить? Решили, по случаю приезда Свирского, собрать войсковой круг и на нем обсудить, где правда.
Круг порешил: послать выборных на разведку, и указал на атаманов: Андрея Корела и Филата Межакова. Живо снарядились атаманы в далекий путь и поехали посмотреть, подлинно ли самозванец - царский сын, и на чьей стороне правда. Донские атаманы были приветливо приняты поляками в стане Лжедимитрия. Все им понравилось у поляков. И хорошие кони, и отличное оружие, и парчевые и шелковые наряды. Всюду видели они богатство и блеск. А когда вышел к ним Лжедимитрий, окруженный знатными польскими панами и вельможами, вышел в золотой одежде, с конвоем из блестяще одетых в золотые доспехи молодых людей, атаманы донские поверили, что он подлинно, точно их природный сын государев.
С такою вестью прибыли они и на Дон.
Внимательно слушали их рассказ на кругу казаки. Многим в приглашении Лжедимитрия виделось славное дело: защита царя русского; другим хотелось похода, добычи. И когда объявили Корел и Межаков, что казаков зовет истинный государь, многие собрались в поход. Вся "голытьба" заволновалась. Добыли коней, добыли оружие и пошли с атаманами в Литву к городку Самбору, где собиралось ополчение Лжедимитрия.
Когда царь Борис Годунов узнал об этом, он послал на Дон дворянина Хрущева для того, чтобы отговорить казаков от помощи самозванцу. Но казаки не поверили Хрущеву. Они заковали его и повезли в Сокольники, где в то время находился со своим войском самозванец. 3-го сентября 1604 года они прибыли с ним к палатке Лжедимитрия. Увидев самозванца, Хрущев залился слезами, упал на колени и воскликнул:
- «Вижу Иоанна в лице твоем: я твой слуга навеки...»
Никто из казаков не видел ни Иоанна, ни Димитрия, и потому свидетельство дворянина укрепило их в том, что они делают правое дело, и они, с полной готовностью умереть за Лжедимитрия, пошли с ним на Русь. Тогда же послали они на Дон гонцов сзывать еще людей на защиту истинного царя Московского.
Пестрый и буйный был стан Лжедимитрия. И это нравилось казакам. Поляки, литовцы, беглые русские крестьяне, запорожские казаки, татары, попы православные, польские священники или ксендзы, все это гуляло и браталось с донскими казаками, играло в зернь, шумело, пело песни, ссорилось и мирилось. По душе была такая жизнь гулебщикам-казакам. То, что царь Борис собирает громадное войско, что впереди их ожидает кровавый бой, их не пугало. Они находились в родной стихии, да и терять им было нечего. Впереди ждали добыча и слава.
Как указывает Пудавов: «Съ Дону пошли казаки на встрчу Лжедимитрію тодько въ числ двухъ тысячъ человкъ; проводникомъ былъ Свирскій. Подъ Шевомъ соединились они съ ополченіемъ мнимаго царевича 48), который самъ предводительствовалъ войскомъ, представляя собою витязя ловкаго, искуснаго владть конемъ и мечемъ, военоначальника бодраго и безстрашнаго 49). Донцы составили лучшую часть его ополченія по храбростн и мужеству.
16 октября (1604 года Лжедимитрій вст%пилъ въ Россію»
2.3. Позиция казачества в период 1605 – 1610 гг
Первая битва Лжедимитрия с царскими войсками произошла 21 января 1605 года у села Добрынич. Царским войском командовал воевода Мстиславский. Донцы в этой битве участия не принимали. Войско Князя Мстиславского уже тогда находилось под влиянием мысли о том, что оно будет сражаться с истинным Димитрием. «У них не было рук для битвы, были только ноги для бегства». Однако, царское войско, опрокинутое сначала польской конницей и запорожскими казаками, скоро устроилось и встретило полки самозванца залпом из 12000 ружей. Запорожская конница отступила, оставив без помощи свою пехоту, и пехота запорожцев вся была истреблена.
Таким образом, хотя пограничные войска и перешли на сторону самозванца, главное московское войско с лёгкостью разбило его разрозненные силы. Василий Шуйский, сменивший Мстиславского, употреблял все средства поднять дух войска, и на этот раз Лжедимитрий, несмотря на все свое мужество, был разбит при Добрыничах. На раненном в ногу коне он бежал и едва не попался в плен. Полки его разбегались и, казалось, дело самозванца было проиграно.
Воспрянувший от успехов Борис Годунов не придумал ничего лучшего, кроме как начать самую широкую расправу не только с присягнувшими самозванцу со всеми, кто имел несчастье обитать в областях, по которым проходило войско Лжедмитрия.
Вешали и рубили головы направо и налево, жгли избы, гумна и овины, насиловали женщин. По словам Костомарова:
«Годуновцы свирепствовали особенно в Комарницкой волости, за преданность Дмитрию мужчин, женщин, детей сажали на кол, вешали по деревьям за ноги, расстреливали для забавы из луков и пищалей, младенцев жарили на сковородах. Вся Северщина была осуждена царем на порабощение по произволу военщины; людей ни к чему не причастных хватали и продавали татары за старое платье или за джбан водки, а иных отводили толпами в неволю, особенно молодых девушек и детей. В московском войске было наполовину татар и прочих инородцев, и они-то особенно варварски свирепствовали. Ничего подобного не делалось народу от дмитриевцев, и эта разница отверждала народ в убеждении, что Димитрий настоящий царевич» [].
В условиях, когда по стране все шире распространяются слухи, что Годунов узурпатор, а Дмитрий и есть подлинный царевич, методы умиротворения выбраны были далеко не самые лучшие... Естественно, это привлекало в войско самозванца все новых сторонников, а в Москве становилось все тревожнее.
Вслед за Северскою областью поднялась Украина, и 4000 донских казаков присоединились к самозванцу. Бездействие московских воевод доказывало, что дух измены уже овладевал и высшим дво рянством.
Донцы, в указанном выше числе, под начальством атамана Андрея Корелы, и небольшая русская дружина Григория Акинфиева заняли город Кромы. Царский воевода Мстиславский, со 100-тысячным войском осадил город. Царские войска поставили кругом города валы и батареи, установили на них тяжелые пушки и мортиры и начали громить город. Но донцы, ходившие не раз под Азов, имели понятие об обороне крепостей. Атаман Корела сообразил, что не устоять деревянным стенам крепости против артиллерийского огня Мстиславского, и провел укреп. работы. Казаки и солдаты Акинфиева по ночам копали рвы, насыпали валы и окружали крепость высокой земляной насыпью. В ней донской атаман приказал сделать землянки, насыпал поперечные валы (траверсы), мало того, стал делать валы и впереди главного вала, подаваться земляными работами навстречу врагу и тревожить его в его траншеях.
4000 донцов долго держались против 100-тысячного войска, прибегая к дерзким ночным вылазкам. Осада затягивалась. Наконец, Мстиславскому удалось зажечь деревянный город. Казаки бросились тушить его, царские дружины заняли было земляные валы, но и в них была измена. Неизвестно по чьему приказу, они вдруг были сведены с валов, казаки снова заняли их место, и осада продолжалась...
Отметим, что сидение в осаде это не грабительские рейды, добычей не разживешься, а жизнь положишь. Следовательно, донцы действительно верили в то, что служат настоящему государю, верили правоте своего дела.
Напротив, в царских войсках все колебались. Никто не знал, кто истинный царь. Борис, который венчался в Москве царским венцом, или Лжедимитрий, который называл себя настоящим сыном Иоанновым.
Недовольство Борисом, посулы Лжедмитрия, отсутствие веры в правоту своего дела ослабляло царские войска. В этот ответственный момент (13 апреля 1605г.) умер Борис, поручая своего невинного сына Басманову, боя рам, патриарху, московским жителям. Смерть Годунова была скоропостижной - сохранились подробные описания. Встав из-за стола после обеда в Золотой палате Кремля со знатными иноземцами, царь неожиданно упал, изо рта, носа и ушей пошла кровь. Он прожил еще два часа, успев по обычаю того времени принять монашеский постриг и благословить на царство шестнадцатилетнего сына Федора.
Все присягнули Феодору Борисовичу, но в стане русских войск, стоявших под Кромами, присягу дали неохотно, и едва Басманов принял начальство над северским войском, как убедился в том, что ни солдаты, ни начальники не хотят сражаться за Годунова. Он предпочел быть виновником измены, чем ее жертвою: человек, пользовав шийся безграничным доверием умирающего Бориса, присоединился к Голи цыну и Салтыкову, тайным сторонникам самозванца. Он торжественно объя вил войску, что Димитрий несомненно сын Иоанна Грозного и законный го сударь России, он первый бросился к ногам самозванца, и войско тотчас провозгласило последнего царем.
Новые воеводы, прибывшие на смену Мстиславскому, также изменили Феодору, признали Лжедимитрия своим царем, и отсидевшийся в Кромах донской атаман отпер перед ними двери, как перед друзьями.
Димитрий пошел к Москве, при его приближении поднялись все его сторонники: царь Феодор, совсем еще мальчик, и мать его царица Мария Годунова - были убиты в Москве 20 июня 1605 года. Самозванец торжественно вступил в столицу Московского царства.
Вступив в Москву, Лжедимитрий заменил патриарха Иова рязанским архиепископом, греком Игнатием. Затем он выписал из ссылки мать царевича Димитрия, инокиню Марфу. Марфа отнеслась к нему, как к родному сыну.
Вошедшие с ним в Москву донские казаки, как и многие, считали его настоящим государем. Впрочем, донцы недолго оставались в Москве. Большая часть их, вместе с атаманом Корелой, получивши еще от Лжедимитрия хорошую награду за мужество, отправилась обратно на Дон охранять свои вольные юрты от азовцев, крымцев и ногайцев. Осталось человек 500 настоящих гулебщиков, с атаманами Межаковым, Епифанцем, Коломной, Романовым и Козловым. Они жили около Москвы в своем казачьем стане, проживая полученное жалованье.
Народ был празден. В это смутное время мало кто занимался обработкой полей. Боялись похода неприятеля, боялись, что солдаты отберут и потопчут поля. От праздности, от голода целые шайки крестьян бродили под Москвою, занимаясь воровством, а при случае, и грабежами. Страшно было жить на Руси. Но эта-то напряженная, опасная жизнь и нравилась донцам, в ней они были, как рыбы в воде.
Около года Димитрий (по ряду версий - Григорий Отрепьев) - был царем на Руси. Он был милостив и справедлив не только к народу, но и к заговорщикам Шуйским, коих помиловал и избавил от вынесенного Собором наказания. Впрочем, это его и погубило. Вскоре, от него решили избавиться вновь. Польские магнаты оказались им недовольны за то, что он и не думал исполнять обещания, данные им, польскому королю и папе римскому, московской же «верхушке» во главе с интриганом Василием Шуйским он мешал занять трон. Кроме того, многих раздражало то, что он вёл себя не так, как подобает русскому царю: в вере видел не то, что московское окружение, не соблюдал некоторых устоявшихся правил, привечал иностранцев. Кроме этого, в Москву явилась его невеста, польская княжна Марина Мнишек, а с нею и польские ксендзы и паны. По некоторым версиям, с русскими стали обращаться жестоко и высокомерно.
В народе был пущен слух, что русских будут крестить в католическую веру... Видя, что народное мнение подготовлено должным образом, князь Василий Шуйский со своими братьями и другими боярами рано утром 17 мая 1606 г. ударили в набат. Крикнув народу: «Спасайте царя от поляков!», они кинулись в Кремль, а народ - по домам, в которых жили поляки. Защиту царя умело отсекли или нейтрализовали, в Кремль ворвалась «ударная группа» Шуйского. Лжедимитрий и Басманов были убиты, царица Марина и её приближённые арестованы. К тому времени, когда бояре остановили беспорядки, было убито свыше двух тысяч человек.
После двух дней неопределенности и беспорядков, толпа провозгласила царём Василия Ивановича Шуйского.
На чьей стороне в этой ситуации должны были выступить Казаки? Подавляющее большинство народа, далекого от столичных интриг и московского обилия информации, искренне считали Лжедмитрия настоящим царевичем и законным государем. И вдруг его убивают, а те, кто совсем недавно клялся и божился, что царь подлинный, говорят нечто абсолютно противоположное.
Остается добавить: высшие слои ненавидели Шуйского как выскочку, а отношение низших определить легко после того, как узнаешь, что «в 1607 г. по «Уложению» царя Василия Шуйского срок сыска беглых устанавливался в 15 лет», то есть утраивался. Следовательно, недавно обращенным «казакам» вновь грозила «холопская» участь. Такой царь был не нужен казакам, а раз так, следовало выдумать другого
Таким образом, по Москве поползли слухи, что царь Дмитрий Иоаннович жив, а вместо него «зарезали другого». Шуйский, не успевший спокойно процарствовать и недели, лихорадочно пытался доказать абсурдность этого слуха: По его приказу из Углича привезли тело царевича Димитрия, удивительным образом, сохранившееся нетленным за пятнадцать лет. Как бы подтверждая идентичность тела, возле гроба начались многочисленные исцеления. Скептики-иностранцы, жившие в то время в Москве, как один пишут, что «исцеленные» поголовно были людьми Шуйского.
Скрытые противники Шуйского ответили не джентльменским, зато эффектным ходом. Где-то отыскали больного, о котором было точно известно, что он отдаст богу душу с минуты на минуту, бедолагу приволокли к «святым мощам», где он и скончался при большом стечении народа. Идея с мощами была надлежаще дискредитирована. Зрел бунт. При общем шатании власти, не хватало только лишь вождя.
Такой вождь вскоре появился в лице Ивана Болотникова, человека, некоторым образом, связанным с бывшими сторонниками Лжедмитрия.
Многие из них, бежавшие за рубеж, например, Молчанов, продолжали выступать от имени якобы живого самозванца. Однажды польские власти задержали подозрительного русского, который пробирался из Венеции в Московию. Его привели к Молчанову. Выяснилось, что это Иван Исаевич Болотников. В юности он был холопом князя Телятевского, состоял на военной службе. Бежал от хозяина на Дон и стал вольным казаком. В стычке с татарами он попал в плен, был продан в рабство туркам, после чего несколько лет «рабычил» на галерах. Ему удалось бежать в Венецию. Узнав о смуте на родине, он решил вернуться домой. Молчанов решил направить его к воеводе Путивля князю Шаховскому, противнику Шуйского, чтобы организовать народное войско. По-видимому, Молчанов именем Дмитрия назначил Болотникова главнокомандующим (большим воеводой) еще не существующей повстанческой армии. Как писал С.Ф. Платонов: «Иван Болотников стал знаменит на Украине тем, что первый поставил целью не только политический переворот – свержение боярского правительства Шуйского, – но и переворот общественный – низвержение крепостного строя. Звал он в поход на Москву для восстановления царя Дмитрия, которого у него не было, но возбуждал к действиям вообще против действующих классов». Пожалуй, в таком суждении есть некоторое преувеличение: свержение господствующих классов не входило в политические планы Болотникова, и вряд ли такая цель могла быть понята крестьянами и посадскими, даже вольными казаками. Их идеалы были более реалистичны: заполучить «крестьянского царя», при котором будет резко ограничена и подчинена государственным интересам власть бояр-олигархов, князей, дворян и низшие слои общества получат льготы. Народный гнев Болотников направлял на крупных землевладельцев, купцов, призывая убивать бояр и торговых людей, а дома их грабить.
Во время войны с Болотниковым, в г. Стародубе-Северском появился новый самозванец, якобы спасшийся от Шуйского в 1606 г. Его то и поддержало донское казачество, остатки отряда Болотникова и большие отряды поляков, оставшиеся на Руси. На это указывает А.С. Орлов: «По согласованию с Ватиканом польские шляхтичи, противники короля Сигизмунда III (атаманы Лисовский, Ружицкий, Сапега), объединились с казацким атаманом И. И. Заруцким, выдвинув в качестве претендента на русский престол Лжедмитрия II.»
В ожидании нового царевича, Шаховский выдумывает новый обман: признает Илейку сыном царя Федора. Он шлет последнему грамоты, призывая явиться в Путивль для ожидания Дмитрия из Литвы. До этой поры донские казаки участвовали в Смуте не целыми станицами, и тем более всем войском, а разрозненными отрядами.
Итак, «Илейка не за-медлилъ явиться въ Путивль съ толпами казаковъ терскихъ, волжскихъ и донецкихъ черкасовъ ("), принятъ тамъ съ честыо, вакъ племянникъ и намстникъ Димитрія.
Союзъ этотъ вошедъ въ сношеніе съ Сигизмундомъ, котораго месть за стыдъ осмяннаго дружества съ Лжедимитріемъ готова была на вс содйствія ко злу и вреду Россіи.»
Шаховский, Телятевский, Мосальский с Илейкой, призвав к себе толпы запорожских и донских казаков с атаманом Заруцким, двинулись спасать Болотникова.
1 мая 1607г Болотников отважной вылазкою из Калуги разбил и обратил в бегство огромный осадный стан Мстиславского: 15000 царских воинов изменили и передались Болотникову. Царь собрав 100 тысячное войско, сам прибыл к Серпухову.
Между тем, Болотников соединился с Шаховским и Илейкой в Туле. Илейка велит Телятевскому занять Каширу, но 5 июня, на берегах Ворсмы, мятежники терпят сокрушительное поражение: 1700 донских казаков сражаются до последнего, Телятевский бежит в Тулу.
«Царь осадилъ Тулу. Мятежники, уменыпаясь ежедневно оть битвъ, истощая запасы, стали роптать, что не видятъ Димитрія. Шаховской и Болотниковъ нринуждены были послать за самозванцемъ въ Литву атамана Заруцкаго, который не похалъ дале Стародуба. Послали другого: тотъ, по содйствію пана Меховецнаго, вывелъ новаго (бглаго поповича или жида 39) Лжедимитрія, который 1 августа 1607 года явился въ Стародуб, гд принягь торжеетвенно.» 10 октября Тула сдается. Илейку и Болотникова казнят. Царь возвращается в Москву как победитель, но Калуга продолжает бунтовать. 4000 казаков сдавшихся под Москвой вызываются взять Калугу, но по прибытии на место переходят под знамена Лжедмитрия П. В составе его войска «7000 ляховъ, да до 8000 казаковъ»
В январе 1608 г. самозванец предпринял поход на столицу. Летом 1608 г. Лжедмитрий подошел к Москве, но попытки взять столицу закончились безрезультатно. «Если Лжедмитрий I 11 месяцев провел в Кремле, то Лжедмитрий II 21 месяц безуспешно осаждал Москву». Он остановился в 17 км от Кремля, в местечке Тушино, получив прозвище «Тушинский вор». Для доказательства, что он - настоящий Димитрий (т.е. Лжедимитрий I, который был убит сторонниками Шуйского), в Тушино привезли вдову Лжедимитрия I (Марину Мнишек). Самозванец обещал ей 3 тыс. золотых рублей и доходы с 14 русских городов после воцарения в Москве, и она признала в нем своего мужа. Марфу Нагую не позвали, впрочем, никто из «Элиты» и не верил во внеочередное спасение «царя». Новый ставленник был марионеткой в руках польской шляхты, литовских дворян, донских и запорожских казаков. Причины признания казаками Лжедмитрия II были на этот раз иными – избавиться от Шуйского, приблизиться к власти, быть там, где выгодней.
Лжедмитрий II был весьма выгоден польским шляхтичам, которые сумели взять под свой контроль северо-запад и север русских земель. Чем проявили себя казаки? В течение 16 месяцев донские казаки, наряду с поляками принимали участие в осаде Троице-Сергиева монастыря, который стал одним из оплотов Второго ополчения Минина и Пожарского.
Подтверждение этому мы находим у П. Н Краснова: « когда польские войска, воевавшие от имени самозванца под начальством гетмана Рожинского, подошли к самой Москве и укрепились в Тушино, часть донцов, увлеченных атаманом Епифанцем, явились к нему и обещала участвовать в осаде Троице-Сергиевской лавры».
Начало осады 22 сентября 1608 г.Троице-Сергиева монастыря положило сражение при деревне Рахманцы. Казаки сдержали данное обещание и под руководством Сапеги и А. Лисовского приступили к осаде.
Относительно связи Лисовского с донскими казаками мы находим в дневнике Иосифа Будило: «чем дальше, тем больше, прибывало войска на службу царю (Лжедимитрию). Так прибыли: г. Боровский, который выдержал сражение с князем Мосальским под Звенигородом и одержал над ним победу; затем Зборовский со Стадницким; затем Млоцкий, Вилямовский, пробившийся мимо Смоленска и одержавший победу над русскими, вышедшими против него, когда он уже миновал Смоленск; пришел также из Рязани с донскими казаками Лисовский, который много раз громил русских, когда еще был в Рязани». И там же: «Того же года, 28 августа. Монастырь Троицкий и другие крепости, которые с той стороны доставляли продовольствие столице, имели важное значение, поэтому, чтобы отнять с той стороны дорогу, послан был Ян-Петр Сапега. В помощь ему даны: Вилямовский, Микулинский, Стравинский с их полками и Лисовский с донскими казаками.»
Здесь же следует привести изречения Краснова: «Но, давши это обещание, казаки были неискренни. Им, настоящим русским людям, трудно было быть заодно с поляками. Рука не поднималась бросать ядра в стены, за которыми сверкали православные кресты и хранились мощи преподобного Сергия, весьма чтимого донскими казаками. Совесть мучила донцов. Тревожили их сонные видения.» Согласно этому автору раскаяние и вера способствовали преждевременному и добровольному уходу казаков из под стен монастыря.
Конечно же, можно объяснить уход казаков и иначе: Попробовав взять крепость с ходу, и видя безуспешность этого, донцы могли сообразить, что здесь можно потерять свои жизни без шанса что-либо урвать. Подтверждение безнадежности скорого штурма можно найти в летописи: «Я. Сапега от правил гонцов в Тушино с просьбой прислать осадную артиллерию. Все, что смог сделать са мозванец для своего полковника это отпра вить к нему «окольничего» кн. Данилу Долгору кова родича троицкого воеводы и одну осад ную пушку «Тещеру», которую 300 казаков до ставили в сапежинский лагерь 6 (16) октября 1608 г».
Подтверждением этому может служить попытка Лисовского вернуть донцев. Если крепость готова была бы пасть, зачем ему нужны были казаки? Поделиться добычей и славой? А раз так, и монастырь стал крепким орешком требовалось пушечное мясо - казаки (и прочий сброд). Последних, по понятным причинам (даже в случае успеха, основная добыча досталась бы Лисовскому), такая участь устроить не могла. Благовидный предлог атаману далеко искать не пришлось: он озвучил действенную сказку о явлении во сне святого старца просящего казаков бросить осаду.
Впрочем, ушли не все. Согласно записям Троице-Сергиевой Лавры 12 января произошло бегство Сапеги и Лисовского от Троице-Сергиева монастыря и окончание осады. У Будило: «Того же года 6 февраля, г. Сапега отступил из-под Троицы к Дмитрову, подвергаясь давлению больших сил Скопина, который шел за ним к Дмитрову, поставил подле него острожки, затем напал на посад, в котором находилось не мало войска, а также и на табор Донских казаков, причинявших много убытку в людях и продовольствии, овладел казацким табором и перебил много людей. Некоторые из них насилу успели уйти в крепость, в которой затворился и сам Сапега» .
Так или иначе, но часть донцев действительно бросила осаду. Литовцы догнали донцов на р. Клязьме у деревни Вохны. Начались переговоры. Литовцы увещевали донцов вернуться к полякам и продолжать осаду монастыря, но безрезультатно: казаки вернулись на Дон, в свой Смагин юрт. Видимо это объясняется сложившейся ситуацией на Дону: начали военные действия южные «соседи» - крымцы и ногайцы.
Монастырь выдержал осаду. В дело его освобождения большой вклад внесли архимандрит Дионисий и келарь Авраамий Палицын, помогавшие Ополчению крупными пожертвованиями и поддерживавшие дух войска. Однако, были казаки и в числе оборонявших. В летописи находим подтверждение: «Гетман узнал от изменников, что в монастыре осталось всего 102 дворянина, около 20 стрельцов, 40 казаков, 40 старых монахов и немного стариков, жен щин и детей». Силы защитников таяли, и в ночь с 15 на 16 (25 на 26) февраля 1609 г Мос ковское правительство предприняло новую по пытку помочь защитникам Троицы. «Небольшой отряд из 70 казаков и 20 монастырских слуг, возглавляем
·ый слугой Никифором Есиповым и атаманом Сухим Останковым, попытался про рваться в монастырь»[c.39]. К сожалению, пробились не все, но припасы были доставлены. Таким образом, можно сделать вывод, что либо казаки действовали как наемники с обеих сторон, либо понятие «казак» распространялось на весьма обширную группу участников боевых действий.
Правительство Василия Шуйского, понимая, что не в состояния справиться с Лжедмитрием П, и в 1609г заключило договор со Швецией. В ответ Польша, состоявшая в войне со Швецией, официально объявила войну России. Войска короля Сигизмунда Ш осенью 1609 г. осадили город Смоленск, который оборонялся более 20 месяцев. 12 января 1610 года поляки отступили от Троице-Сергиевого монастыря, а 27 февраля оставили под ударами русских войск Дмитров. 12 марта 1610 года полки Скопина-Шуйского вступили в столицу. Король приказал шляхтичам покинуть Тушино и идти под Смоленск. Тушинский лагерь рассыпался, самозванец был больше не нужен польским шляхтичам, перешедшим к открытой интервенции. Лжедмитрий П, переодевшись бежал в Калугу.
Но в Тушине оставались казаки: что им было теперь делать? Они не могли решиться просить у Шуйского променять положение важное на участь еще неизвестную даже и в случае помилования: «Шуйский не мог смотреть на них так снисходительно, как смотрел он на тех отъезжиков из Тушина, которые оставляли самозванца во всем его могуществе; теперь они не по доброй воле оставляли самозванца, а были им самим оставлены». Русским тушинцам, как и польским, оставался один выход - вступить в соглашение с комиссарами королевскими. Впрочем, часть казаков предлагало свое участие и будущим союзникам, но им было отказано.
Уход части казаков во главе с Заруцким к Сигизмунду III под Смоленск был, надо думать, первой попыткой казаков переориентироваться с романтической фигуры «царя Дмитрия», поддержка которого не принесла им особых выгод, на более реального и законного кандидата с точки зрения других слоев русского общества. Эта попытка довольно быстро закончилась неудачей: не только Заруцкому вскоре стало ясно, что он не может и дальше рассчитывать па положение «ближнего» боярина, которого добился в окружении Лжедмитрия II, но и казаки, находясь в королевском лагере, вероятно, осознали, что с кандидатурой Владислава они едва ли могут связывать надежды на лучшее будущее.
В апреле 1610 г. при загадочных обстоятельствах умер полководец М. В. Скопин-Шуйский. Согласно молве, он был отравлен.
Воспользовавшись ситуацией, летом 1610 г., оставив в тылу борющийся Смоленск, польская армия двинулась на Москву. Уже в июне русские войска, под командованием брата царя Дмитрия Шуйского, потерпели поражение от польских войск. Путь на Москву был открыт.
Одновременно с этим в Москве произошел переворот. Борьба между Василием Шуйским и Лжедмитрием II закончилась трагически для обоих соперников. 17 июля 1610 г. Дворяне во главе с Прокофием Ляпуновым свергли Василия Шуйского (лишившегося со смертью Скопина-Шуйского влиятельной поддержки) с престола и насильно постригли его в монахи. Власть захватила группа бояр - «семибоярщина» - во главе с Ф.И. Мстиславским.
Общение с поляками, знакомство с их вольнолюбивыми понятиями и нравами расширило политический кругозор этих русских авантюристов, следствием чего стало требование свобод, которыми прежде народ (и бояре) не обладал. Кроме этого, смута приведя страну к колоссальной потере людских ресурсов однозначно была страшней правителя любой крови.
Любопытный психологический нюанс: называя террор Иоанна Грозного «жутким и кровавым», Р.Г. Скрынников справедливо отмечает: «Террор Грозного унес, как мне удалось доказать, около 4 тысяч жизней, четыре с небольшим, а гражданская война начала ХVII века не тысячи, не десятки тысяч, а много-много сотен тысяч При очень малочисленном населении тогдашнем (примерно 5-7 миллионов) – это, конечно, колоссальное потрясение, которое далеко отбросило Россию, русское государство, ослабило его на многие десятилетия».
Таким образом, в августе 1610 г. «семибоярщина», уповая на введение более приемлемых порядков (и от страха перед разгулом «воровского люда»), заключила договор о призвании на русский престол Владислава, сына короля Сигизмунда. Из страха перед «московской чернью» они же впустили войска интервентов в Кремль. Семнадцатого августа москвичи торжественно присягнули королевичу Владиславу. У Семибоярщины не только не было сил править страной, но даже защитить столицу от Тушинского вора. И они призвали в Москву королевские войска. Среди целовавших крест были Филарет и его сын Михаил, что дало повод через четверть века польскому королю Владиславу IV справляться у русских послов о здоровье «нашего подданного Михаила Романова».
Вообще, родовитые бояре-олигархи вели себя в Смутное время – в большинстве своем – недостойно, преследуя почти исключительно личные или клановые интересы. Впрочем, не только бояре. Поведение того же Прокопия Ляпунова в этом отношении очень показательно. Поддерживая Болотникова, «он поставил Василия Шуйского на край пропасти. Однако в решающем бою переметнулся на сторону царя. Но и в этом лагере он оставался недолго – перешел к Лжедмитрию II. Из Тушина уехал в Рязань, где плел интриги против Шуйского».
Итак, 17 августа 1610 г. Москва присягнула Владиславу, а уже 21 сентября польские войска вступили в столицу.
Однако грабежи и насилия, совершаемые польско-литовскими отрядами в русских городах, а также межрелигиозные противоречия между католицизмом и православием вызвали неприятие польского господства - на северо-западе и на востоке ряд русских городов «сели в осаду» и отказывались присягать Владиславу. В продолжение этого, Сигизмунд III, решив, что сам будет царем в Руси, и послал регулярные королевские войска на помощь полякам. До этого, польские наемники имели в Московии лишь статус добровольной помощи Лжедмитрию. Перед страной встала угроза потери независимости.
В январе 1611 г. рязанский дворянин Прокопий Ляпунов разослал по русским городам грамоты, в которых призывал собрать войска и идти на Москву выбивать оттуда поляков.
Идти на Москву с одними рязанцами, да еще имея в тылу остатки тушинского воинства, было опасно. И Прокопий Ляпунов делает удачный тактический ход. Он вступает в союз с этим воинством. Увы, этот тактический успех приведет первое ополчение к стратегической неудаче и будет стоить жизни самому Прокопию. В феврале 1611 г. Прокопий отправляет в Калугу своего племянника Федора Ляпунова. Переговоры Федора с тушинцами приносят успех. Новые союзники выработали общий план действий: «приговор всей земле: сходиться в дву городех, на Коломне да в Серпухов». В Коломне должны были собраться городские дружины из Рязани, с нижней Оки и с Клязьмы, а в Серпухове – старые тушинские отряды из Калуги, Тулы и северских городов.
Так начало формироваться земское ополчение, которое позже получило название первого ополчения. Помимо рязанцев Ляпунова к ополчению примкнули жители Мурома во главе с князем Литвиновым-Мосальским, Суздаля с воеводой Артемием Измайловым, из Вологды и поморских земель с воеводой Нащекиным, из Галицкой земли с воеводой Мансуровым, из Ярославля и Костромы с воеводой Волынским и князем Волконским и другие.
Тем не менее, этих ратников Ляпунову показалось мало, и он рьяно стал собирать под свои знамена всякий сброд. Ляпунов писал: «А которые казаки с Волги и из иных мест придут к нам к Москве в помощь, и им будет все жалованье и порох и свинец. А которые боярские люди, и крепостные и старинные, и те б шли безо всякого сумненья и боязни: всем им воля и жалованье будет, как и иным казакам, и грамоты, им от бояр и воевод и ото всей земли приговору своего дадут».
Таким образом, в первом ополчении наряду с профессиональными военными – дворянами, боевыми холопами, стрельцами – были и казаки, последние составляли большинство. Причем большинство казаков в первом ополчении были не донцами или запорожцами, а местными казаками – из крестьян, посадских людей, опустившихся дворян и различных деклассированных элементов. Как ни странно, в нашей исторической литературе подобные казаки не получили никакого названия. Большинство авторов называло их просто казаками
И вот, когда поляки обосновались в Москве, на шаткую и переменчивую сцену Смутного времени вышел «переменчивый» Прокопий Ляпунов. Он стал создавать в Рязанской земле первое земское ополчение – на борьбу с интервентами. Однако патриотические силы были расколоты. Многие «тушинцы» во главе с казачьим атаманом Иваном Заруцким были настроены против поляков, но сохраняли верность Лжедмитрию II. Его положение было сложным. Значительная часть населения, особенно казаки, продолжала видеть в нем «доброго царя». Это была «третья сила», даже, пожалуй, «четвертая», если считать царя Василия Шуйского со шведским королем Густавом-Адольфом, лжецаря Дмитрия (Тушинского вора), польского короля Сигизмунда III и патриотическое земское ополчение (в ту пору еще наиболее слабое из этих «действующих лиц»).
Лжедмитрий II попытался выпросить помощи у Сигизмунда III, обещая ему 300 тысяч рублей золотом и «всю землю Ливонскую», часть которой принадлежала Швеции. Но польскому королю нужны были Смоленские земли и – в перспективе – царская корона. У Лжедмитрия оказалось слишком много врагов. Его решено было «убрать». 11 декабря 1610 года он выехал на санях за Калугу, где была его резиденция, с шутом, двумя слугами и охраной, начальник которой разрядил в него ружье, а затем отсек убитому голову.
2.4. Роль казачества в период 1610 – 1618 гг
Как указывал Ключевский, смерть тушинского вора в конце 1610 г всем развязала руки, и «поднялось сильное народное движение против поляков. Первым восстал, разумеется, Прокофий Ляпунов со своей Рязанью». Незадолго до этого, 19 марта 1611 года поляки, принявшие спор на рынке за начало восстания, устраивают резню в Москве, 7 тысяч москвичей погибает, часть города сгорает.
21–24 марта 1611г к сожженной уже Москве подходят основные силы земского ополчения и берут в осаду уцелевший, с засевшими там поляками и боярами, Кремль. В начале апреля ополчение «выбрало временное правительство из трех лиц: двух казацких вождей, Князя Трубецкого и Заруцкого, и дворянского предводителя Ляпунова».
Какую роль на всех этапах восстания сыграло казачество? Обладая оружием, имея военный опыт, крепкую организацию, оно составило ядро армии восставших. Это ядро, в зависимости от обстоятельств, воевала и на стороне русских, и на стороне поляков. Воодушевляясь появлением Лжедмитрия, отстаивало идею и свою лучшую долю. Примыкая ко второму самозванцу, продолжало начатое с первым. Боролось и на стороне Владислава и на стороне русского ополчения. Воевало на стороне тех, кому верили или кто платил, а между делом «питалось» грабежами и разбоем. Причинами примыкания к какой-либо стороне могли быть национальная общность или социальная, сословная рознь. Количество таких отрядов исчислялось в «Смутное время» тысячами и продолжало наполняться озлобленными, неустроенными ворами - стервятниками. Если им не платили, они рассчитывали на военную добычу, разбой, мародерство. Награбленное прогуливали за недели, и вновь искали добычи.
Несомненно, что как организованная сила казаки имели управление и предводителей. Очень редко на казачьи массы мог повлиять кто-либо (например, представитель духовенства), кроме авторитетного, проверенного в боях вожака. Более того, последние стремились устранять лидеров иных сословий, несогласных с их методами и целями. Надо отметить, в ряде случаев, это действительно им удавалось, что ставило под удар общенациональные интересы в боевых действиях против польских интервентов.
Наиболее весомое значение в военно-политической истории того времени оставил атаман донских казаков Иван Заруцкий. Кем он был? Каковы были его интересы в этой борьбе? Это мы рассмотрим ниже.
3. Позиция предводителей казачества в событиях «Смутного времени»
3.1. Свидетельства о роли казацкого атамана Ивана Заруцкого
Согласно историческим свидетельствам, Иван Мартынович Заруцкий приобрел известность как соратник вождя крестьянской войны Ивана Исаевича Болотникова. Происхождение Заруцкого в точности не известно. По одним свидетельствам, он был родом из Тернополя. По данным же Пискаревского летописца, Заруцкий «родился на Москве от выежжего литвина худого». Возможно, эти известия и не противоречат друг другу: отец Ивана Мартыновича мог родиться на Украине, а затем выехать в Россию. В последнем случае легче объяснить умение ладить с русскими казаками, которым славился этот авантюрист.
Заруцкий прослыл в Польше русским, каковым и был, на Руси же его искусность в польской речи и обычаях давала кое-кому повод считать его ляхом. Заруцкий, будучи ребенком, был взят в орду. Там он и научился хорошо понимать татарский язык. Повзрослев досрочно в Крыму, Заруцкий бежал на Дон, и быстро выдвинулся у казаков, благодаря одаренности, ловкости и отваге. Со временем он был выбран казаками в старшины.
Не помешали выдвижению и другие, дошедшие до нас в описаниях современников черты Заруцкого.
Заруцкий обладал красивой внешностью, был молод, хорошо сложен, храбр и честолюбив - короче, имел все необходимые данные для того, чтобы вы двинуться в тот редкий момент русской феодальной истории, когда личные качества играли не меньшую роль, чем знатность и богатство.
Начало его активной деятельности в 1604 - 1605 связано с появлением первого самозванца - Лжедмитрия В 1607 г. Заруцкий выступил в качестве гонца, посланного из осажденной Тулы к «царю Дмитрию».
В 1606 - 1607 3аруцкий атаманом стал под знаменами другого вождя - вместе с казачеством участвовал в движении И. И. Болотникова, а после его поражения в 1608 г был отправлен с письмами в Польшу, к "царю Дмитрию" - Лжедмитрию II, и с 5000 донских казаков остался у последнего на службе. 3аруцкий сыграл важную роль в создании ратных войск Лжедмитрия II, участвовал во всех крупных сражениях.
Летом 1609 г. он спас Тушинский стан, остановив москвичей на р. Химке. Заруцкий, как и Лисовский командовал значительной частью русских казаков в лагере Лжедмитрия II. Иван Заруцкий в чине боярина, полученном от второго самозванца, возглавлял особый приказ, ведавший казаками.
И у Болотникова, и у второго самозванца, и в первом ополчении, и с Трубецким - Заруцкий воевал с неизменным успехом и славой. Впрочем «слава» была несколько сомнительной: даже поляки отмечали лютость его казаков.
После смерти Лжедмитрия II 3аруцкий женился на его вдове Марине Мнишек и поставил себе целью посадить на русский престол ее сына.
В 1611 3аруцкий примкнул к 1-му ополчению, выступившему против польских интервентов в Москве и возглавляемому П.П.Ляпуновым и организовав убийство последнего и добился первенства, но служилые люди почти все ушли и 3аруцкий остался только с казаками, которые из-за малочисленности не могли вести успешные военные действия. Еще год после гибели П. Ляпунова И. М. Заруцкий безуспешно осаждал Москву, но при приближении к ней нового ополчения К. Минина и Д. М. Пожарского у него возникли проблемы. Лидер 2-го ополчения князь Д.М. Пожарский призывал к национальному единству и убеждал не признавать М. Мнишек, ее сына и 3аруцкого. После неудачной попытки организации убийства Пожарского и потери сторонников 3аруцкий бежал. Его путь лежал в рязанские земли, где ему присягнули на верность.
С Заруцким же связаны и последние годы жизни в России Марины Мнишек. С преданными ему казаками в 1612 г. Заруцкий двинулся в Коломну, где жила Марина с сыном, и, разгромив этот город и опустошив рязанские места, остановился в г. Михайлове. Заруцкий попытался оживить идею самозванчества, традиционную для казаков на протяжении всей Смуты. Он с казаками доставил много хлопот земскому собору и правительству в начале царствования Михаила.. В начале 1613 г. его казаки разграбили Епифань, Дедилов, Крапивну. Отправленный против Заруцкого воевода князь Одоевский нагнал его под Воронежем и бился с ним здесь два дня. Уже была освобождена Москва, избран в феврале 1613 г. новый царь Михаил Федорович Романов, а Заруцкий, несмотря на поражение от правительственных войск, сумел укрепиться осенью 1613 г. в Астрахани и продержаться в ней с казаками целую зиму.
Возможность соединения Заруцкого с волжскими казаками очень пугала правительство. На Дон и на Волгу летели увещания от царя, духовенства и собора всяких чинов людей; волжским казакам царь отправил даже дары. Отправлены была грамоты от царя и собора и к самому Заруцкому, с обещанием полного помилования. Между тем, кроме Астрахани, и город Терский стал на сторону Заруцкого. Казаки объявили, что весною они пойдут на Самару и на Казань. Но вскоре между астраханцами и казаками произошли ссоры. Заруцкий принужден был запереться в астраханском Кремле, между ним и горожанами начался бой (1614). Терский город отложился от Заруцкого, и терский стрелецкий голова Хохлов двинулся на Астрахань. Заруцкий принужден был бежать на Волгу, где Хохлов нанес ему сильное поражение.
Драма, начавшаяся в 1604 г. с появлением самозваного царевича Дмитрия в России, завершилась десять лет спустя на Яике, куда бежали, теснимые правительственными войсками воеводы И. Н. Одоевского, Иван Заруцкий, Марина Мнишек и ее сын “царевич” Иван Дмитриевич. Выданные своими бывшими сторонниками, они были привезены в Москву, где их ожидала ужасная казнь. Заруцкий был посажен на кол, а ребенок повешен. Марина Мнишек вскоре умерла в заточении.
Итак, с началом 1611 года, Ляпунов набирал все больше силы. А в начале той же зимы (11 де кабря 1610 г) в Калуге убили Лжедмитрия II. Вот как это произошло. Он держал несколько десятков конных татар, вверив им свою жизнь. Старшим над ними был Петр Урусов, крещеный татарин, которого в орде звали Урак Мурзой. Будучи родственниками Касимовского царя, татары вознамерились отомстить за его смерть. Они выманили Дмитрия в поле якобы поохотиться на зайца, там его застрелили, а сами ушли в орду.
Казалось, с самозванщиной в России покончено. Вскоре, однако. Марина Мнишек родила сына, названного Иваном, вероятно, в память о «деде» - царе Иване Грозном (злые языки говорили, что настоящим отцом ребенка был Заруцкий). У бывших сторонников Лжедмитрия II появился новый претендент на русский престол - «царевич» Иван Дмитриевич. Царица осталась с новорожденным наследником («воренком»), при котором встал Заруцкий. Поддерживая восшествие на престол «царевича», Заруцкий, без сомнения преследовал и личные интересы.
Бо
·льшая часть сторонников Лжедмитрия II с гибелью последнего откликнулась на призыв Ляпунова, так как тоже не хотела власти поляков в России. В их числе были князь Д. Т. Трубецкой, Масальский, князья Пронский и Козловский, Мансуров, Нащокин, Волконский, Волынский, Измайлов, Вельяминов. Перешла на сторону ополченцев и казацкая вольница во главе с атаманами Заруцким и Просовецким.
Как пишет Соловьев: «Ляпунов, издавна неразборчивый в средствах, и теперь, при восстании земли для очищения государства, для установления наряда, подал руку - кому же? Врагам всякого наряда, людям, жившим смутою, козакам! С ним соединились козаки, бывшие под начальством Заруцкого, Просовецкого, князя Дмитрия Тимофеевича Трубецкого - всех тушинских бояр и воевод. Говорят, будто Ляпунов приманил Заруцкого обещанием, что по изгнании поляков провозгласит царем сына Марины, с которою Заруцкий был уже тогда в связи».
Заруцкий начал сноситься с Ляпуновым, договариваясь действовать сообща и помогать друг другу. Так силы Ляпунова стали расти.
Однако, заслуги войска Заруцкого в консолидации общества выглядели весьма сомнительно, и, даже скорее наоборот. Вот что мы находим у Броневского В.: «Хотя Донские Казаки, вмъстъ съ другими, перешли подъ знамена зашитниковъ Отечества хотя уже не служили Ляхамъ, но бывъ подъ начальствомъ Атамана Заруцкаго, позволявшаго всякiе безпорядки, жили по-прежнему грабежемь, опустошали селенiя, отнимали даже одежду у безоружныхъ крестьянъ, и злее Ляховъ гро мили свою землю».
В дневнике поляка Иосифа Будило находим подтверждение сказанному: «В то время, когда Сапега находился с войском у Переяславля, Ляпунов занял все стены Белого города (внешнее кольцо вокруг Китай-города), выбивши немцев с Мехицких [Никитских?] ворот, а пехоту [польскую] с Алексеевской башни, и таким образом со всех сторон осадил наших в столице. Поделав рогатки, где не было стен, городки и шанцы, не давал нашим и показаться из-за стен. Сейчас же, как были заняты стены Белого города, донские казаки, бывшие под начальством Заруцкого, рассердились на Ляпунова за то, что он не дозволял им разбивать людей и пустошить земли, а приказал по всем крепостям ловить таких своевольников, вешать и сажать в тюрьму. Они взбунтовались, приказали ему явиться в круг и так как их было больше, чем бояр, то убили его, в чем и Заруцкий был виноват».
Власть в земском подмосковном ополчении осуществлял постоянно действующий орган власти - Совет всей земли. П. Ляпунов, Д. Трубецкой и И. Заруцкий образовали своеобразный триумвират - боярскую комиссию. 30 июня Совет всей земли утвердил приговор, регулирующий порядок управления земским ополчением. Приговор 30 июня очень обширен и касается не только войска, но и всего государства
Земский приговор был написан дворянами и детьми боярскими. Летопись говорит, что Ляпунов к их совету пристал и велел написать приговор, тогда как Трубецкому и Заруцкому, козацким воеводам, это дело было нелюбо и понятно почему: приговор был направлен прямо против казаков. Он грозил им жестоким наказанием за своевольство и грабежи, был направлен прямо против Заруцкого, который захватил себе много городов и волостей; теперь по смыслу приговора он должен был их возвратить. Еще больший удар наносился казачеству тем, что постановили беглых крестьян и холопей, до сих пор считавшихся казаками, возвращать их прежним господам и обращать в прежнее состояние.
Но сработал приговор против самого Ляпунова. Он имел следующую запись: «А кто кого убьет без земского приговора, и того самого казнити смертию».
Дело началось тем, что «Строгiй Ляпуновъ, принявъ ве ликодушное намъренiе загладить вредъ, прнчиненный имъ Отечеству, старанiемъ освободить оное, учредил порядокъ въ сборъ съестныхъ припасовъ, и всего нужнаго для содержания своего ополченiя, вознамерился смирить буйство и неподчиненность Казаковъ. Для, примера и въ страхъ другимъ, 20 казаковъ, пойманныхъ и уличенных вьвъ воровстве и убiйствъ, приказалъ, посадивь въ мъшокъ, бросить въ воду».
По другим сведениям«у Николы на Угреше Матвей Плещеев, схватив 28 человек козаков, посадил их в воду; козаки вынули всех своих товарищей из воды," привели в таборы под Москву, собрали круг и начали шум на Ляпунова, хотели его убить». Летопись умалчивает о подробностях, но видно, что в этом случае казаки имели правду на своей стороне: если Плещеев поймал козаков на грабеже, то обязан был привести их в стан и отдать на суд, а он самовольно посадил их в воду, тогда как в приговоре было утверждено, что смертная казнь назначается с ведома всей земли. Ляпунов выехал из стана, чтоб бежать в Рязанскую землю, но казаки нагнали его под Симоновом и уговорили возвратиться в стан.
Но если казаки так сильно желали смерти Ляпунова, то не меньше желал этого Гонсевский в Москве: «козаки с Трубецким и Заруцким не были ему страшны, страшно ему было ополчение земских людей, когда оно имело такого деятельного и талантливого предводителя, как Ляпунов».
На одной из стычек поляки взяли в плен донского казака, который был побратимом атамана Исидора Заварзина, этот Заварзин начал стараться, как бы освободить товарища, и выпросил у Гонсевского позволение повидаться с ним и поговорить, дав заклад. Гонсевский воспользовался этим случаем, велел написать грамоты от имени Ляпунова, в которых тот писал во все города: "Где поймают козака - бить и топить, а когда, даст бог, государство Московское успокоится, то мы весь этот злой народ истребим".
На грамоте была и искусно подделанная подпись Ляпунова. Пленный казак отдал эту грамоту Заварзину: "Вот, брат, смотри, какую измену над нашею братьею, козаками, Ляпунов делает! Вот грамоты, которые литва перехватила". Взяв грамоту, Заварзин отвечал: "Теперь мы его, б.... сына, убьем".
Когда Заварзин пришел в стан и показал грамоту, то казаки собрали круг. Трубецкой и Заруцкий в круг не поехали, посылали за Ляпуновым два раза, он не поехал, в третий раз пришли к нему не казаки, Сильвестр Толстой, Юрий Потемкин, и поручились, что ему ничего не будет; Ляпунов вошел в круг: атаман Карамышев стал кричать, что он изменник, и показал грамоту, подписанную его рукою, Ляпунов посмотрел на грамоту и сказал: "Рука похожа на мою, только я не писал". Начался спор и кончился тем, что Ляпунов был убит. С ним вместе убили Ивана Никитича Ржевского: Ржевский был Ляпунову большой недруг, но тут, видя его правду, за него стал и умер с ним вместе.
По некоторым известиям, Ржевский говорил козакам: "За посмех вы Прокофья убили, Прокофьевой вины нет".
Со смерти Ляпунова дворяне и дети боярские остались без вождя, во власти казацких предводителей. Кроме того, многие под угрозой жизни покинули ополчение. Подтверждение этому находим у Броневского:
«Казахи взбунтовались, и по наущению Заруцкаго убили Ляпунова, расхитили его имение, умертвили многих Дворянъ и дътей Боярскихъ. Войско пришло въсмятенiе, устройство исчезло; Заруцкiй торжествоваль, Казаки его съ новымъ неистовством грабили, убивали».
Летописец прибавляет, что «дворяне и стольники искали себе смерти от насилия и позора, многие из них были побиты, многие изувечены; другие разъехались по городам своим и по домам, боясь убийства от Заруцкого и козаков. Нашлись из них и такие, которые купили у Заруцкого воеводства и разные должности и отправились по городам наверстывать заплаченные деньги; остались под Москвою большею частию те, которые привыкли жить вместе с казаками в Тушине и Калуге» ..
Объяснить грабительскую политику казаков Заруцкого недостаточным обеспечением сложно: «с городов и волостей на козаков кормы сбирали и под Москву привозили, но козаки от воровства своего не отстали, ездили по дорогам станицами, грабили и побивали». Видимо воровать и грабить было у них «в крови».
Убийство Прокопия Ляпунова и Ивана Ржевского казаками атамана Заруцкого. произошло 22 июля 1611 года. Их погребение состоялось в Троице-Сергиевом монастыре
Странным выглядит соперничество с не казаками в обыденных делах. Летописец рассказывает, что вскоре по смерти Ляпунова принесен был в стан из Казани список с иконы казанской богородицы. Духовенство и все служилые люди пошли пешком навстречу иконе, а Заруцкий с казаками выехали верхом. Казакам не понравилось, зачем служилые люди захотели отличиться перед ними благочестием, и начали ругать их. Таким образом, четко прослеживается роль казацкой вольницы под руководством Заруцкого: смута ради смуты, хищническая свобода в мутной среде. Свобода эта приносила казакам добычу, а их руководителям власть и отсрочку наказания за прежние прегрешения.
Итог их действий был следующий: В то время когда казаки убийством Ляпунова и «разогнанием лучших служилых людей» остановили ход земского дела под Москвою, на северо-западе. Новгород Великий достался в руки шведам (17 июля 1611г).
Так окончился 1611 и начался 1612 год. Люди уставшие опасаться за свою жизнь и имущество со стороны грабителей (в том числе и казаков) были готовы на признание любого подходящего правителя, будь то швед или поляк. Укрощение казаков Заруцкого явилось в этом одним из основных аргументов. В конце января в Костроме и Ярославле явились грамоты от бояр московских с увещанием отложиться от Заруцкого и быть верными царю Владиславу:
«Сами видите, - пишут бояре, - божию милость над великим государем нашим, его государскую правду и счастье: самого большого заводчика Смуты, от которого христианская кровь начала литься, Прокофья Ляпунова, убили воры, которые с ним были в этом заводе, Ивашка Заруцкий с товарищами, и тело его держали собакам на съедение на площади три дня. Теперь князь Дмитрий Трубецкой да Иван Заруцкий стоят под Москвою на христианское кровопролитие и всем городам на конечное разоренье: ездят от них из табора по городам беспрестанно козаки, грабят, разбивают и невинную кровь христианскую проливают, насилуют православных христиан, боярынь и простых жен берут на блуд, девиц растлевают насильством мучительским, церкви разоряют, иконы святые обдирают и многие скаредные дела на иконах делают, чего ум наш страшится написать».
Далее описываются бесчинства казаков при взятии Девичьего монастыря, который в то время являлся средоточием единственного, что осталось у людей – веры:
«И то многим из вас известно: как в Новодевичьем монастыре сидели ратные люди от нас из Москвы, то они церковь божию соблюдали, как свое око; а когда Ивашка Заруцкий с товарищами Девичий монастырь взяли, то они церковь божию разорили и черниц - королеву, дочь князя Владимира Андреевича, и Ольгу, дочь царя Бориса, на которых прежде взглянуть не смели, ограбили донага, а других бедных черниц и девиц грабили и на блуд брали, и как пошли из монастыря, то церковь и монастырь выжгли: это ли христианство?»
Если такое отношение было к церкви, то что говорить о политике Заруцкого? «Хуже они жидов, сами своих казнят и ругают, вас, дворян и детей боярских, гостей и лучших торговых людей эти воры козаки, наши и ваши холопи, грабят, побивают и позорят и вперед всеми вами и вашими домами владеть хотят, что сами вы лучше нас знаете. А теперь вновь те же воры - Ивашка Заруцкий с товарищами государей выбирают себе таких же воров козаков, называя государскими детьми: сына калужского вора, о котором и поминать непригоже, а за другим вором под Псков послали таких же воров и бездушников»
Таким образом, можно смело утверждать, что присяга бояр и прочей знати польскому царевичу состоялась именно перед страхом перед организованной казачьей массой управляемой Заруцким. Что было бы по приходу его к власти? Как бы его восприняли? Остановило бы это смуту? Думаю правильный ответ знали уже в то время:
«А такими правителями, князем Дмитрием Трубецким да Ивашкою Заруцким, Московскому государству можно ли состояться? Они никогда в своем доме не умели ничего расправить, а теперь таким великим и преславным государством и вами всеми владеют и указывают, не для чего другого, как только для своих бездельных корыстей, воровства и содомского греха, а Московскому государству на конечное разоренье.»
Таким образом, Заруцкий явившись вначале оплотом, решающей силой, катализатором народного движения, впоследствии становится его разрушителем.
Так или иначе, определив общего врага, Русь поднималась на народную войну против, уже открытой интервенции поляков. Второе Ополчение 1612 года возглавил нижегородский земский староста Нижнего Новгорода Козьма Минин, который пригласил для предводительства военными операциями князя Пожарского.
Минин обратился с призывом к русскому народу, который объяснял положение дел и цели земского ополчения. Уделялось внимание и казакам:
«Как будем все верховые и понизовые города в сходу, то мы всею землею о том совет учиним и дурна никакого ворам делать не дадим; чтобы козаки по-прежнему не разогнали низовой рати воровством, грабежом, иными воровскими заводами и Маринкиным сыном. Мы, всякие люди Нижнего Новгорода утвердились на том и в Москву к боярам и ко всей земле писали, что Маринки и сына ее, и того вора, который стоит под Псковом, до смерти своей в государи на Московское государство не хотим, точно так же и литовского короля»..
Эта грамота, отличается от грамот, писанных во время первого восстания, тем, что в ней объявляется движение чисто земское, направленное столько же, если еще не больше, против козаков, сколько против польских и литовских людей. Основная мысль грамоты: надобно нам соединиться и действовать вместе, чтобы не дать казакам сделать ничего дурного. Грамота имела сильное действие, ибо в областях все были готовы к восстанию и ждали только начала. Отовсюду слали в Нижний выборных на совет, шли ратные люди, присылали денег.
С помощью населения Других русских городов была создана материальная база освободительной борьбы: народ собрал значительные средства для ведения войны с интервентами. Возглавили ополчение К. Минин и князь Дмитрий Пожарский. «Бояры и купцы, всь единомысленно встретили ихъ, какъ утьшительную надежду, которую и горькiй несчастливецъ не оставляет, даже и на краю гроба».
А что же Заруцкий с казаками? У Броневского: «Одинъ Заруцкiй точилъ ножъ убiйства.... Женившись на безстыдной Маринь Отрепьевой, Заруцкiй, замышляль, под имянемъ ея сына, сделаться правителемь России почему дъйствiя Князя Пожарскаго, Минина и другихъ патриотовъ казались ему зло умышлениемъ, заговоромъ противу его».
Подозрения Заруцкого, неизменно выливались в действия против ополчения: «Заруцкiй, явно злодействуя, скрытно коварствуя, старался остановить успъх патрiотовъ, и при шествiи ополченiя кь Москве, дерзнулъ нападать на его отряды, покушался тайно убить Князя Димитрия, сносился съ Поляками, съ Персидскимь Шахомъ».
Между тем, нельзя отрицать, что создав однажды общность определенных личностей Заруцкий сам стал заложником их интересов. Из дневника Иосифа Будило: «15 марта. Донские козаки в московских таборах, услышав, что в Пскове объявился Димитрий, поверив, что он тот самый, которого Урусов убил в Калуге и надеясь иметь больше своеволия, присягнули на его имя. Трубецкого, Заруцкого и всех бояр, над которыми они имели силу, они насильно привели к крестному целованию на имя этого Димитрия» «Потом козаки, поняв, что это не тот Димитрий и что они поступили безрассудно и глупо, оставили его».
Впоследствии, Заруцкий кроме собственных, продолжал учитывать и интересы своих людей, без них ему грозила смерть. То есть свита делала короля. А свиту интересовали нажива и разгул.
Вернемся к осадным действиям второго ополчения.
Пожарский приступил к правильной осаде Москвы, прочно занятой поляками. На выручку Москве пошло польское войско гетмана Ходкевича. Вечером 21 августа Ходкевич уже занял Поклонную гору. На рассвете 22 августа Ходкевич перешел через Москву-реку и напал на войска князя Пожарского. С восходом солнца, в продолжение 7 часов, бились поляки с русскими и, наконец, начали одолевать. Уже полки Пожарского отступили к городским стенам, уже разбитая отличными польскими конными латниками мужицкая конница Пожарского стала спешиваться и, не умея сражаться в спешенном порядке, побивалась поляками, уже гибло дело защитников Руси!
В это время, как пишет Краснов, наглая, распущенная чернь Заруцкого, он сам и Трубецкой спокойно смотрели, как под ударами поляков гибли русские люди. Они смеялись над неудачами рати Пожарского и ругали несчастных ополченных мужиков.
Донские казаки атаманов Межакова, Коломны, Романова и Козлова возмущались бездействием своих атаманов. «Но больше всех возмущался сам Межаков. Уже давно чуял он измену в Трубецком и Заруцком, давно догадывался, что не о государственном, не о русском деле хлопочут они. И теперь, при виде победы поляков над русскими, они сказали Трубецкому открыто:
- От вашей нелюбви Московскому государству пагуба становится!
А потом, обернувшись к своим донцам, крикнул: "На коней!" - и помчался стремительной лавою на польские войска. Поляки дрогнули и побежали.»
25 августа гетман Ходкевич отошел совсем от Москвы. Перед войском Пожарского был только небольшой отряд, прочно укрепившийся в Москве.
После победы над поляками у Поклонной горы Пожарский примирился с Трубецким и только чернь Заруцкого мутила всех, ссорилась с ополченцами, требовала жалованья и грозила уйти и перебить начальников. Но к ним явился архимандрит Дионисий и обещал им выдать все сокровища Лавры, и тем успокоил их.
Между тем, помощь донцов Межакова сказалась в бою 25 августа, когда они взяли приступом польское укрепление, близ церкви св. Климента, а потом, севши на коней, врубились в польскую конницу, сражавшуюся с нижегородской конницей Минина. Во время осады Москвы, 22 октября, донцы взяли, приступом Китай-город.
Наконец, 22 ноября 1612 года последние остатки поляков, запершиеся в Кремле, доведенные голодом до отчаяния, сдались. Вся Москва была освобождена от поляков.
Так кончилось смутное время междуцарствия на Руси. Донские казаки, участвовавшие во всей этой тяжелой боевой работе, в решительную минуту разделились, и лучшая часть из них явилась спасителями Москвы. Другая же часть, казаки Заруцкого заработали иную славу:
Смешивая чернь и беглых негодяев, окружавших Заруцкого, с казаками, московские люди всячески поносили имя казачье. Другого названия, как "воры-казаки", им не было. Заруцкий предстал заклятым врагом нового царя, главнейшим государственным преступником, и подлежал только осуждению.
3.2. Позиция казацкого атамана Филата Межакова
В 1613 году атаман Межаков помог завершить русскую смуту, возведя на трон Михаила Романова. Атаман положил на стол перед руководителями Земского Собора родословную запись Михаила и накрыл ее своей шашкой. После чего "бысть единодушен ответ" всего Собора...
Кобрин В Смутное время утраченные возможности Опубликовано в книге: История Отечества: люди, идеи, решения. Очерки истории России IX – начала XX века. – М.: Политиздат, 1991. – С. 163-185.
Важнейшими соперниками Годунова на пути к власти были бояре Романовы-Юрьевы. Старший из них – Никита Романович, брат матери царя Федора – царицы Анастасии, считался союзником Годунова. Именно ему Никита Романович завещал покровительствовать свою детям – «Никитичам». Этот «завещательный союз дружбы» продолжался недолго, а вскоре после вступления Бориса на престол пятеро братьев-Никитичей были арестованы по лживому обвинению в попытке отравить царя и сосланы вместе со своими родственниками. Старший и братьев, охотник и щеголь Федор Никитич был пострижен в монахи под именем Филарета и отправлен на север, в Антониево-Сийский монастырь. Еще в 1602 г. любимый слуга Филарета сообщал приставу, что его господин со всем смирился и мыслит лишь о спасении души и своей бедствующей семье. Летом 1604 г. в Польше появился Лжедмитрий, а уже в феврале 1605 г. резко меняются донесения пристава при «старце Филарете». Перед нами уже не смиренный монах, а политический борец, заслышавший звуки боевой трубы. По словам пристава, старец Филарет живет «не по монастырскому чину, всегда смеется, неведомо чему, и говорит про мирское житье, про птицы ловчие и про собаки, как он в мире жил». Другим же монахам Филарет гордо заявлял, что «увидят они, каков он впредь будет». И в самом деле, увидели. Меньше чем через полгода после того, как пристав отправил свой донос, Филарет из ссыльного монаха превратился в митрополита Ростовского: в этот сан его возвели по приказанию «царя Дмитрия». Все дело в связях самозванца с романовской семьей. Как только Лжедмитрий появился в Польше, правительство Годунова заявило, что он самозванец Юшка (а в монашестве – Григорий) Богданов сын Отрепьева, дьякон-расстрига Чудова монастыря, состоявший при патриархе Иове «для письма». Вероятно, так и было: правительство было заинтересовано в том, чтобы назвать подлинное имя самозванца, а выяснить правду тогда было легче, чем сейчас, через без малого четыре века. Отрепьев же до пострижения был холопом Романовых и постригся в монахи, видимо, после /173/ их ссылки. Не они ли подготовили юношу к роли самозванца? Во всяком случае, само появление Лжедмитрия никак не связано с иноземными интригами. Прав был В.О. Ключевский, когда писал о Лжедмитрии, что «он был только испечен в польской печке, а заквашен в Москве».
Итак, в конце концов царем стал шестнадцатилетний сын митрополита Филарета (Федора Никитича - в миру) Михаил Федорович. Один из бояр писал в Польшу князю Голицыну об этом выборе: «Миша Романов молод, разумом еще не дошел и нам будет поваден». Думается, мотивы избрания были несколько глубже. Молодость должна была пройти, а за спиной «недошедшего» разумом Миши, который и в зрелые годы не отличался особенно глубоким умом, стоял его властный отец – Филарет Никитич. Правда, он пока находился в польском плену, но его возвращение было делом времени.
Неглупый человек, с сильной волей, но без особого блеска и таланта, Филарет Никитич оказался удобным для всех. В этом ему помогла, в частности, изворотливость. Его поддерживали те, кто выдвинулся в годы опричнины: ведь Романовы – родня первой жены царя Ивана, кое-кто из их родственников были опричниками, а отец Филарета – Никита Романович постоянно занимал высокое положение при дворе грозного царя. Но и пострадавшие от опричнины могли считать Филарета своим: среди его родни тоже были казненные в годы опричных репрессий, а у Никиты Романовича была стойкая популярность заступника, умевшего умерить /183/ гнев царя. Должно быть, это был миф: ведь пережить вес извивы опричных и послеопричиых лет можно было тому, кто сидел тихо и не заступался ни за кого. Но миф порой для действий людей важнее реалий.
Поддерживали Филарета и сторонники Лжедмитрия: ведь его холопом был Гришка Отрепьев, а первым делом Лжедмитрия было возвращение Филарета из ссылки. Не могли быть против и сторонники Василия Шуйского: при этом царе все тот же митрополит Филарет Никитич участвовал в торжественной церемонии перенесения мощей невинно убиенного царевича Дмитрия, действе, которое должно засвидетельствовать, что убитый в Москве «царь Дмитрий» – на самом деле «росстрига», самозванец, принявший на себя имя святого и благоверного царевича. С.Ф. Платонов писал, что в этом случае царь Василий играл святыней. Филарет хорошо помог ему в игре. Но и для главных противников Шуйского – тушинских казаков Филарет был своим человеком. В 1608 г. войска тушинцев взяли Ростов, где Филарет был митрополитом. С тех пор он и оказался в тушинском лагере то ли как пленник, то ли как почетный гость. Филарета в Тушине называли даже патриархом. Недаром голос, поданный за Михаила Федоровича казачьим атаманом, был последним решающим голосом в пользу нового царя.
Филат Васильевич Межаков был одним из четырех казачьих атаманов, в решающий момент битвы за Москву 22 августа 1612 года бросившихся на помощь войску князя Пожарского и гражданина Минина.
По сути, во времена Смуты XVII в. сам народ, сформировав негосударственные вооруженные силы, встал на защиту целостности и независимости общества, личности и государства как от внешних захватчиков, так и от внутренних казаков-разбойников.
Александр Станиславский[ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ]
Испомещения верстанных казаков в первые годы царствования Михаила Романова производились главным образом в Вологодском и Белозерском уездах на бывших черносошных и дворцовых землях. Об одном из них, имевшем место в июле 1613 г. в вологодских волостях Никольское Заболотье, Ильинское и Фроловское, весьма полное представление дает справка Поместного приказа, опубликованная В. Н. Сторожевым.12) Дворянин Я. И. Бирдюкин-Зайцев отделил тогда земли в Вологодском у. 33 атаманам, есаулам и рядовым казакам, из них лишь у одного было поместье в Галицком у. в 300 четвертей, другие ни поместий, ни вотчин не имели.
Возглавляет список вологодских поместных казаков Филат Межаков, известный атаман Первого ополчения (его оклад в 1619 г. составлял 800 четвертей), получивший самое крупное поместье 230 четвертей. Возможно, Ф. Межаков находился в родстве с атаманом Михаилом Межаковым, отвозившим в 1603 г. вместе с А. Карелой грамоту от Донского войска к Лжедмитрию I. В XVIIIXIX вв. потомки Ф. Межакова стали крупными вологодскими помещиками. Они владели более чем 3000 крепостных, завели в своих обширных [98] поместьях (23 000 кв. десятин земли) винокуренные, черепичный и конский заводы, породнились с князьями Засекиными и, наконец, по примеру высшей аристократии устроили в имении крепостной театр, оранжерею и ананасную теплицу.13)
Чем наградил казаков за службу царь Михаил
Крупнейший филолог и любитель истории Л. И. Соболевский полагал, что после избрания М. Ф. Романова казаки «тотчас исчезли с исторического горизонта». С этим утверждением нельзя согласиться. Политика правительства по отношению к казачеству в первые годы царствования Михаила Федоровича определялась различными факторами: необходимостью вести тяжелые войны за освобождение оккупированных территорий против Швеции и Речи Посполитой и недовольством духовных и светских феодалов, которые видели в казачестве не менее грозную опасность, чем во внешнем неприятеле. Таким образом, правительство и нуждалось в казаках, и стремилось поставить их под свой контроль, с тем чтобы не допустить дальнейшего роста казачества за счет феодально зависимого населения. Поэтому, продолжая наборы казаков, оно вновь и вновь возобновляло попытки «отфильтровать» и расчленить казацкое войско.
Заключение
История - не поваренная книга с проверенными рецептами. Она учит через аналогии, а не через аксиомы. Она может объяснить последствия предпринятых шагов в сходных ситуациях, однако каждое поколение должно само открыть для себя, какие ситуации являются на самом деле сходными, - писал Генри Киссинджер.
Итак, понимание роли казачьей вольницы имеет большое значение для раскрытия сути событий «Смутного времени». Ролью казаков здесь выступало сплочение обездоленного, ущемленного и закабаленного населения в борьбе со своим сословным врагом – московской знатью. И поскольку казачье войско было вооруженным, обученным и приспособленным к войне, а его целью являлось уничтожение своих противников, казацкое движение вылилось в гражданскую войну. Грабеж и разбой, без сомнений, являлись средством в этой борьбе. Однако, это не было чуждым и другим малоорганизованным озлобленным сплочениям (не являлись исключением и солдаты регулярных войск).
Не исключено, что эта стихийно организованная масса была силовым инструментом, пешкой в искусном замысле Романовых. Ряд событий, указывающих на взаимоотношения в Тушино ключевых фигур (Филарета Романова и казацких вожаков) это не исключает. Как оказалось, Романовы устроили всех. Естественно, очень сложно списать влияние силы со стороны казаков. Их же выбор был очевиден.
О причинах популярности Михаила Романова в казачьей среде уже высказывались обоснованные суждения . Он был сыном "тушинского" патриарха Филарета, а именно в лагере Лжедмитрия II формировалось казачье войско, пришедшее в 1611 г. под Москву ("тушинцами" были и другие казачьи кандидаты – князья Д. Т. Трубецкой и Д. М. Черкасский). В литературе указывалось и на родственную связь М. Ф. Романова со старой династией, которую сменил Борис Годунов. Наконец, Михаил Федорович не был скомпрометирован сотрудничеством с интервентами, как многие другие представители аристократии. В поддержке Михаила Романова воплотилась столь популярная в ту пору среди народных масс, включая казаков (и повстанцев вообще), идея "доброго царя", который, как они надеялись, будет проводить иную политику, чем враждебный им дворянский царь Годунов и ставленник боярства Шуйский. По справедливому замечанию акад. Л. В. Черепнина, "те острые разногласия по вопросу о кандидате на царство, которые выявились на соборе 1613 г., были результатом не только противоречий между отдельными общественно-политическими группировками внутри господствующего класса, но и классовой борьбы... Казаки и городской плебс добивались удобного для них царя . Автор Повести как раз и преследует цель показать, что Михаил Романов является долгожданным "добрым царем", избранным казаками вопреки сопротивлению "злых" бояр.
Вызывает недоумение действия некоторых казацких объединений на стороне польско-литовских сил. Однако, следует помнить, что большинство казаков не причисляло себя к какой-либо национальности, ориентир на вероисповедание был весьма условен, языкового барьера не существовало. Казаки могли являться подданными царя, но какой из них подлинный? Если бояре считали в этой ситуации выдвинуть на престол поляка Владислава, почему не могли в этой же среде сражаться за общие до поры интересы и казаки?
Жестокость, склонность к насилию и грабежу воров-казаков вызывает у нас неприязньА если взглянуть на это с точки зрения того миропонимания? Не жестоко ли вешать четырехлетнего ребенка – сына Мнишек? И это уже в период окончания смуты и не желанию разнузданной толпы, но по велению царя Михаила прозванного кротким! Или может невозможно упрекнуть в корыстолюбии представителей знати? Вот некто Григорий Орлов, который называет себя «верноподданным» не только царя Владислава, но и Сигизмунда, просит «великих государей» пожаловать его «изменничьим княж Дмитреевым поместейцем Пожарского». Не во всех грамотах изменниками называют таких людей, как Пожарский, но грамот таких немало.
Между тем, рассредоточенная и ущемленная низовая Русь, пройдя в лагере страдный путь подсобников (пехотных жолонеров, пеших оруженосцев-пахоликов при конных польских гусарах), ожесточилась против поляков, закалила и оснастила некоторым опытом свою антипольскую направленность.
Трубецкой и Заруцкий при всем польском недоверии именно здесь стали видными воеводами, этакими центрами конденсации назревшего антипольского сплочения. Это, впрочем, не мешает порицать их неприглядную роль в разложении народных ополчений.
Участие казаков имело, в то время, известное сходство с обычной практикой найма их за вознаграждение на время военных действий. Однако на этот раз, способствуя победе самозванца, каза чество отстаивало и свои собственные сословные инте ресы. Доведенные боярской и царской политикой до высшей степени озлобления и морального разложения они уже не могли остановиться перед любыми зверствами, где бы то ни было. Вряд ли этот сброд можно было бы изменить, скорее, направить по выгодному атаману пути, не расходящемуся, впрочем, с интересами основной массы. Это и делали как Иван Заруцкий, так и прочие атаманы – выходцы и выдвиженцы собственного окружения.
Библиография
Литература
Баев М. С. Вторичное открытие села Гребнева: Находки и исследования в Северо-Восточном Подмосковье. - Фрязино-Щелково, 2002. - 96 с
Броневский В. История Донского войска, описание Кавказской земли и Кавказских Минеральных вод. Часть 1.СПт. Типография Экспедиции заготовления государственных бумаг 1834г., C103
Бушков А «Тайны смутного времени» // М.: Мысль 2006., С5
Будило Иосиф. Дневник событий, относящихся к Смутному времени (1603- 1613 гг.), известный под именем Истории ложного Димитрия (Historya Dmitra falszywego). // Русская историческая библиотека. Т. 1. СПб. 1872. //,С 137
Шикман А.П. Деятели отечественной истории. Биографический справочник. Москва, 1997 г.
Ключевский В.О. Курс русской истории. Сочинения в 9-ти т. Т. 3.- М.: Мысль., 1988 .,С43
Краснов П. Н «Картины былого Тихого Дона: Краткий очерк войска Донского» Т 1.- М.: Граница, 1992 С 45-59
Мархоцкий Н.. История московской войны. М. РОССПЭН. 2000., С 24
Орлов А. С., Георгиев В. А., Георгиева Н.Г., Сивохина Т.А. Художественное оформление Янов В. Я. История России. Учебник.- М.:«ПРОСПЕКТ», 1997., С 86
Рамбо А. «Живописная история древней и новой России» М.: «Современник» 1994г., С 191
Скрынников Р.Г. «Россия накануне «Смутного времени»» // М.: изд. Мысль 1980г., С 84
Соловьёв С. М. «История России с древнейших времён», М. 2001, т.8, с.791, c.825
Станиславский А. Л.Гражданская война в России XVII в.: Казачество па переломе истории. - М.: Мысль, С 32
Карамзин Н.М. История государства Российского. М., 1989. Кн. 3. Т. 10. Прим. 27.
Сказание современников о Дмитрие Самозванце. СПб., 1859. Ч. 1.
Протоколы заседаний Археографической комиссии (ПЗАК) за 18351840 гг. СПб., 1885. Вып. 1. С. 328;
Флоря Б.Н. Два письма начала XVII в. из Троице-Сергиева монастыря // История русского языка. Исследования и тексты. М., 1982. С. 319321.
Новые акты Смутного времени: Акты подмосковных ополчений и Земского собора 1611–1613 гг. / Собр. и ред. С.Б. Веселовский. – М.: Изд. Императ. о-ва истории и древностей российских при Моск. ун-те, 1911. – XIV, 228 с.
Хроники смутного времени. М. Фонд Сергея Дубова. 1998 (пер. С. Ю. Шокарева) С 377 [ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ] ., С 186
Александр Сидоров. Краткая история донского казачества http://lib.udm.ru/lib/NEWPROZA/SIDOROV_A/kazaki.txt
Баев М. С. Вторичное открытие села Гребнева: Находки и исследования в Северо-Восточном Подмосковье. - Фрязино-Щелково, 2002. - 96 с
Баландин Р.К., Миронов С.С. Тайны смутных эпох.: М. Вече 2003- с 73-74
Броневский В. История Донского войска, описание Кавказской земли и Кавказских Минеральных вод. Часть 1.СПт. Типография Экспедиции заготовления государственных бумаг 1834г., C103
Будило Иосиф. Дневник событий, относящихся к Смутному времени (1603- 1613 гг.), известный под именем Истории ложного Димитрия (Historya Dmitra falszywego). // Русская историческая библиотека. Т. 1. СПб. 1872. //,С 137
Бушков А «Тайны смутного времени» // М.: Мысль 2006., С5
Использованы материалы кн.: Шикман А.П. Деятели отечественной истории. Биографический справочник. Москва, 1997 г.
Ключевский В.О. Курс русской истории. Сочинения в 9-ти т. Т. 3.- М.: Мысль., 1988 .,С43
Костомаров Н. М. Смутное время Московского государства. М., 1994
Краснов П. Н «Картины былого Тихого Дона: Краткий очерк войска Донского» Т 1.- М.: Граница, 1992 С 45-59
Краткій очеркъ исторіи войска донского для чтенія въ семьъ, школ и войсковыхъ частяхъ. Изданіе первое.пвчатано по распоряженію войскового наказнаго атамана войска донского генералъ-лейтенанта Самсонова.С.-Петербургъ. 1909. Т-во р. Голике н а. Вильборгъ. Звенигородская, 11., с.-2
Летопись Троице-Сергиевской Лавры: http://www.stsl.ru/history/xvii/comment4.htm#54 Июнь 2009
Мархоцкий Н.. История московской войны. М. РОССПЭН. 2000., С 24
Орлов А. С., Георгиев В. А., Георгиева Н.Г., Сивохина Т.А. Художественное оформление Янов В. Я
Повесть о земском соборе 1613 г. // Вопросы истории, № 5. 1985 http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVII/1600-1620/pov_zemsk_sob_1613/pred.htm С93
Пудавов В. М. История Войска Донского и старобытность начал казачества 01 1890 Новочеркасск. Типо-Литография К.М.Минаева c.293
Рамбо А. «Живописная история древней и новой России» М.: «Современник» 1994г., С 191
Скрынников Р.Г. «Россия накануне «Смутного времени»» // М.: изд. Мысль 1980г., С 84
Соболевский А. И. Земщина и казаки при избрании на царство Михаила Романова // Русский архив. 1913. № 4. С. 628.
Соловьёв С. М. «История России с древнейших времён», М. 2001, т.8, с.791, c.825
Соловьев С.М.. История России с древнейших времен. Том 8: [ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ] Июнь 2009
Станиславский А. Л.Гражданская война в России XVII в.: Казачество па переломе истории. - М.: Мысль, С 32
Тюменцев И.О. Оборона Троице-Сергиева монастыря в 1608-1610 гг. - М.: ООО «Издательство «Цейхгауз», 2008., с.24
Черепнин Л. В. Земские соборы Русского государства в XVI-XVII вв. М. 1978, с. 198-199
Широкорад А.Б. Северные войны России. - М.: ACT; Мн.: Харвест, 2001, с. 61
Интернет источники
Буссов К. Московская хроника. 15841613 гг. М.; Л., 1861. [ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ]
Летопись Троице-Сергиевской Лавры: http://www.stsl.ru/history/xvii/comment4.htm#54 Июнь 2009
Соловьёв С. М. http://history-rus1.narod.ru/soloviev48.html Июнь 2009
Соловьев С.М.. История России с древнейших времен. Том 8: http://lib.ru/history/soloviev/solv8.txt Июнь 2009
321. О выпуске жен боярских и людей всяких чинов. Литовские люди, видя свое изнеможение, повелели боярам и всяким людям жен своих выпускать из города вон. Бояре же тем опечалились, куда их выпустить вон, и послали к князю Дмитрию Михайловичу Пожарскому и к Кузьме и ко всем ратным людям, чтоб пожаловали их, приняли бы [жен] без позора. Князь Дмитрий же повелел им жен своих выпускать, и пошел сам и принял их жен с честью и проводил каждую к приятелям своим, и повелел им давать обеспечение. Казаки же все за то князя Дмитрия хотели убить, потому что грабить не дал боярынь.
322. О выводе бояр и сдаче Кремля. Литовские же люди, видя свое изнеможение и голод великий, град Кремль сдавать начали и начали уговариваться о том, чтобы их не перебили, полковникам же и ротмистрам и шляхте чтобы идти в полк к князю Дмитрию Михайловичу Пожарскому, а к Трубецкому отнюдь не захотели идти в полк. Казаки же, видя, что пришли на Каменный мост все бояре, собрались все с знаменами и оружием, пришли и хотели с полком князя Дмитрия биться, и едва у них без бою обошлось. Казаки же пошли к себе в таборы, а бояре из города вышли. Князь Дмитрий Михайлович принял их с честью и воздал им честь великую. Наутро же полковник Струе с товарищами Кремль город сдали. И Струса взяли в полк к князю Дмитрию Тимофеевичу Трубецкому со всем полком его. Казаки же весь полк его перебили, немногие остались. Полк Будилы взяли в полк князя Дмитрия Михайловича Пожарского, и их послали по городам, ни одного не убили и не ограбили из них.
Текст воспроизведен по изданию: Дневник Марины Мнишек. М. Дмитрий Буланин. 1995 перевела Ядвига Яворская [ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ]
Текст воспроизведен по изданию: Повесть о земском соборе 1613 г. // Вопросы истории, № 5. 1985 [ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ]
8 Оболенский М. А. Новый летописец. – Временник Московского общества истории и древностей российских. Кн. 17. М. 1853, с. 161; Сказание Авраамия Палицына. М.-Л. 1955, с. 230-231.
9 Hirschberg A. Polska a Moskwa w pierwszej polowie wieku XVII. We Lwowie. 1901, s. 363. Эти цифры считали достоверными С. Ф. Платонов и П. Г. Любомиров (Платонов С. Ф. Ук. соч., с. 347; Любомиров П. Г. Очерк истории Нижегородского ополчения 1611-1613 гг. М. 1939, с. 157, 205).
10 Арсеньевские шведские бумаги. 1611-1615 гг. В кн.: Сборник Новгородского общества любителей древности. Вып. V. Новгород. 1911, с. 17. Г. А. Замятин находит показания Б. Дубровского соответствующими действительности (Замятин Г. А. К истории Земского собора 1613 г. В кн.: Труды Воронежского университета. Педагогический факультет. Т. 3. Воронеж. 1926, с. 4-5).
11 Замятин Г. А. Ук. соч., с. 71.
12 Семин А. А. Политическая борьба в Москве в период подготовки и деятельности Земского собора 1613 г. В кн.: Государственные учреждения и классовые отношения в отечественной истории. Сб. ст. М.-Л. 1980, с. 232. Подсчет этот, возможно, не вполне корректен, т. к. казаки, вышедшие из Москвы в марте 1613 г. с С. Колтовским и Г. Чебышевым (2323 человека), позднее присоединились к войску Д. М. Черкасского под Смоленском (в нем казаков "с Москвы" значится 2601 человек) и могли быть учтены в его разрядной росписи.
Сохранились разноречивые данные о численности казачества и дворянства в освобожденной русской столице в 1612-1613 годах. Наиболее раннее свидетельство принадлежит новгородскому сыну боярскому И. Философову, захваченному поляками в бою под Москвой в конце ноября 1612 года. Он показал, что дворян в Москве осталось "тысячи с две", в то время как остальные разъехались по своим поместьям; казаков – 4,5 тыс. и стрельцов – "с тысячу человек". Ввиду такого соотношения сил, по словам Философова, "казаки бояром и дворяном сильны, делают, что хотят 9. Новгородский посол Б. Дубровский, выехавший из Москвы в Новгород в середине декабря 1612 г., считает, что число казаков в Москве было не менее 11 тыс., а дворян – не более 4 тысяч 10. Лифляндский дворянин Г. Брюнно, который отправился в Новгород из Москвы в конце января 1613 г., сообщил шведскому полководцу Я. Делагарди, что казаков "под Москвою до 6000 11. А. А. Семин недавно предпринял попытку определить размеры казачьего войска в Москве на основании разрядных документов: суммировав данные о числе казаков в отрядах, выступивших против поляков и шведов после избрания царем М. Ф. Романова, он определяет его минимальную численность в 6 тыс. человек 12.
Известно, что молодые казаки ("товарищи", или "чуры") составляли в то [91] время значительную часть казачьего войска. Между тем в приказных документах, в том числе и разрядных, они не учитывались и жалованья не получали. Таким образом, если принять число взрослых казаков в 4-6 тыс., общая численность всех казаков в объединенном ополчении могла превышать 10 тыс. человек. Одно представляется несомненным: казаков в Москве после ее освобождения и во время работы Земского собора было значительно больше, чем дворян.
Что касается дважды повторенного в Повести известия об отказе казаков уйти из Москвы до избрания царя, то его точность доказывает найденная недавно грамота Земского собора казанскому дьяку Н. М. Шульгину: "А без государя ратные люди, дворяня и дети боярские, и атаманы и казаки, и всякие ратные люди, на черкас и на Ивашка Заруцкого итти не хотели 28.
Приложения
Приложение 1
Хронология «Смутного времени»
Рисунок 13 SEQ Рисунок \* ARABIC 14115 Русские цари
Рисунок 13 SEQ Рисунок \* ARABIC 14215 Русские военачальники
Рисунок 13 SEQ Рисунок \* ARABIC 14315 Боевые действия
Приложение 2
Рисунок 13 SEQ Рисунок \* ARABIC 14415. Карта сражений и восстаний периода «Смутного времени»
Александр Сидоров. Краткая история донского казачества [ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ]
Краткій очеркъ исторіи войска донского для чтенія въ семьъ, школ и войсковыхъ частяхъ. Изданіе первое.пвчатано по распоряженію войскового наказнаго атамана войска донского генералъ-лейтенанта самсонова.С.-Петербургъ. 1909. Т-во р. Голике н а. Вильборгъ. Звенигородская, 11., с.-2
Скрынников Р.Г. «Россия накануне «Смутного времени»» // М.: изд. Мысль 1980г., С 84
Бушков А «Тайны смутного времени» // М.: Мысль 2006., С5
Пудавов В. М. История Войска Донского и старобытность начал казачества 01 1890 Новочеркасск. Типо-Литография К.М.Минаева c.293
Рамбо А. «Живописная история древней и новой России» М.: «Современник» 1994г., С 191
Там же., С 186
Краснов П. Н «Картины былого Тихого Дона: Краткий очерк войска Донского» Т 1.- М.: Граница, 1992 С 45-59
Там же
Краснов П. Н Указ. соч., 1992 С 47
ПудавовС 296
Хронологию битв, и участия полководцев см. в приложении 1
Рамбо А. Указ. соч., С 192
Костомаров Н. М. Смутное время Московского государства. М., 1994
Бушков А. Указ. соч.,., С 11
Орлов А. С., Георгиев В. А., Георгиева Н.Г., Сивохина Т.А. Художественное оформление Янов В. Я. История России. Учебник.- М.:«ПРОСПЕКТ», 1997., С 86
Карта восстаний и сражений. См. приложение 2
Орлов А. С., Георгиев В. А., Георгиева Н.Г., Сивохина Т.А. Указ. соч.,., С 93
Пудавов с313
Пудавов с 315
Пудавов с 316
Орлов А. С., Георгиев В. А., Георгиева Н.Г., Сивохина Т.А.: Указ. соч.,., С 93
Будило Иосиф. Дневник событий, относящихся к Смутному времени (1603- 1613 гг.), известный под именем Истории ложного Димитрия (Historya Dmitra falszywego). // Русская историческая библиотека. Т. 1. СПб. 1872. // ,С 137
Будило.И. Указ. Соч.,С 142
Краснов П. Н Указ. соч., С 50
Тюменцев И.О. Оборона Троице-Сергиева монастыря в 1608-1610 гг. - М.: ООО «Издательство «Цейхгауз», 2008., с.24
Летопись Троице-Сергиевской Лавры: [ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ] Июнь 2009
Будило И. Указ. Соч.,С165
Тюменцев И.О. Оборона Троице-Сергиева монастыря в 1608-1610 гг. - М.: ООО «Издательство «Цейхгауз», 2008., с. 44
Тюменцев И.О
Орлов А. С., Георгиев В. А., Георгиева Н.Г., Сивохина Т.А. .: Указ. соч., С 103
Соловьев С.М.. История России с древнейших времен. Том 8: [ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ] Июнь 2009
Шуйский умер в польском плену, куда был направлен как заложник вместе с братьями в 1612 г.
Широкорад А.Б. Северные войны России. - М.: ACT; Мн.: Харвест, 2001, с. 61
Баландин Р.К., Миронов С.С. Тайны смутных эпох.: М. Вече 2003- с 73-74
Летопись Троице-Сергиевской Лавры: http://www.stsl.ru/history/xvii/comment4.htm#63
Соловьёв С. М. «История России с древнейших времён», М. 2001, т.8, с.791, c.825
Ключевский В.О. Курс русской истории. Сочинения в 9-ти т. Т. 3.- М.: Мысль., 1988 .,С43
Там же. С 43
Баев М. С. Вторичное открытие села Гребнева: Находки и исследования в Северо-Восточном Подмосковье. - Фрязино-Щелково, 2002. - 96 с
Использованы материалы кн.: Шикман А.П. Деятели отечественной истории. Биографический справочник. Москва, 1997 г.
Мархоцкий Н.. История московской войны. М. РОССПЭН. 2000., С 24
Станиславский А. Л.Гражданская война в России XVII в.: Казачество па переломе истории. - М.: Мысль, С 32
Соловьёв С. М. [ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ] Июнь 2009
Броневский В. История Донского войска, описание Кавказской земли и Кавказских Минеральных вод. Часть 1.СПт. Типография Экспедиции заготовления государственных бумаг 1834г., C103
Будило И. Указ. Соч.,С 251
Соловьев С.М.. .: Указ. источник июнь 2009
Соловьев С.М.. Указ. источник июнь 2009
Там же
Там же
Соловьев С.М.. Указ. источник июнь 2009
Броневский В. М Указ. соч., C 98
Соловьев С.М.. Указ. источник июнь 2009
Соловьев С.М.. Указ. источник июнь 2009
Там же
Соловьев С.М.. Указ. источник июнь 2009
Там же
Броневский В. Указ. соч., C 98
Там же C 98
Будило И. Указ. Соч С 287
Краснов Указ. соч
Соболевский А. И. Земщина и казаки при избрании на царство Михаила Романова // Русский архив. 1913. № 4. С. 628.
Черепнин Л. В. Земские соборы Русского государства в XVI-XVII вв. М. 1978, с. 198-199
Черепнин Л. В. Земские соборы Русского государства в XVI-XVII вв. М. 1978, с. 197
Повесть о земском соборе 1613 г. // Вопросы истории, № 5. 1985 http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVII/1600-1620/pov_zemsk_sob_1613/pred.htm С93
Станиславский А. Л. Указ. соч С 20
Текст воспроизведен по изданию: Хроники смутного времени. М. Фонд Сергея Дубова. 1998 (пер. С. Ю. Шокарева) С 377 http://www.vostlit.info/Texts/rus13/Nov_letopisec/text4.phtml?id=1008
С 378
13PAGE 15
13PAGE 14315
14Обычный,Обычный миха Заголовок 1 Заголовок 2 Заголовок 315
13 TOC \o "1-3" \h \z \u 1413 LINK \l "_Toc245634347" 14Введение 13 PAGEREF _Toc245634347 \h 1431515
13 LINK \l "_Toc245634348" 141. Природа казачества 13 PAGEREF _Toc245634348 \h 1461515
13 LINK \l "_Toc245634349" 141.1. Становление, состав и уклад жизни казачества 13 PAGEREF _Toc245634349 \h 1461515
13 LINK \l "_Toc245634350" 141.2. Распространение казаков и их взаимоотношения с государственной властью 13 PAGEREF _Toc245634350 \h 1461515
13 LINK \l "_Toc245634351" 142. Роль казаков в событиях «Смутного времени» 13 PAGEREF _Toc245634351 \h 1491515
13 LINK \l "_Toc245634352" 142.1. Предпосылки возникновения «Смуты» 13 PAGEREF _Toc245634352 \h 1491515
13 LINK \l "_Toc245634353" 142.2. Мотивация донских казаков 13 PAGEREF _Toc245634353 \h 14121515
13 LINK \l "_Toc245634354" 142.3. Позиция казачества в период 1605 – 1610 гг 13 PAGEREF _Toc245634354 \h 14141515
13 LINK \l "_Toc245634355" 142.4. Роль казачества в период 1610 – 1618 гг 13 PAGEREF _Toc245634355 \h 14241515
13 LINK \l "_Toc245634356" 143. Позиция предводителей казачества в событиях «Смутного времени» 13 PAGEREF _Toc245634356 \h 14261515
13 LINK \l "_Toc245634357" 143.1. Свидетельства о роли казацкого атамана Ивана Заруцкого 13 PAGEREF _Toc245634357 \h 14261515
13 LINK \l "_Toc245634358" 143.2. Позиция казацкого атамана Филата Межакова 13 PAGEREF _Toc245634358 \h 14401515
13 LINK \l "_Toc245634359" 14Заключение 13 PAGEREF _Toc245634359 \h 14411515
13 LINK \l "_Toc245634360" 14Библиография 13 PAGEREF _Toc245634360 \h 14431515
13 LINK \l "_Toc245634361" 14Приложения 13 PAGEREF _Toc245634361 \h 14451515
15
Введение
Период называемый историками «Смутным временем» принято относить к временному промежутку 1605-1613 г.г. События этого времени оставили глубокий след в рус ской истории, в сознании современников и потомков, а потому, без сомнения, актуальны для исследования.
Грозные движения народных масс, рушивших цар ские престолы, появление на исторической арене выдающихся деятелей и блестящих авантюристов, заговоры и измены, невероятные стечения обстоятельств и истори ческие загадки, так и не разгаданные учеными,- прихо дится только удивляться, как все это уместилось на столь коротком отрезке нашей истории. Все это позволяет ссылаться на научную актуальность исследования.
Как правило, меняются не ситуации, но, всего лишь действующие лица. Точнее сказать – та значительная часть социума, которая принимает решения о судьбе страны. И это не только лгущий «лидер», номенклатура, олигархи, но и те, кто поддерживают их, в своем стремлении к личному материальному благополучию. Исследования же последствий такой поддержки актуальны с политической точки зрения.
Одной из самых активных сословных групп, принимавших участие в со циальной борьбе «Смутного времени», было казачество. На протяжении двух столетий русское казачество шло в авангарде мощных антиправительственных движений. Впервые оно вышло на общерусскую арену в начале XVII в., и этот период в его истории нуждается в особо тщательном изучении.
Таким образом, темой исследования я выбрал «Казачество на заключительном этапе «смуты» (1610-1618гг)».
Для дворянских историков «неистовые» казаки были искателями «дикой вольности и добычи», «сволочью людей бесприютных», занимав шихся только разбоем; для крупнейшего буржуазного историка С. М. Соловьева - носителями антигосударственного начала, стремившимся жить за счет общества. Напротив, декабрист В. Д. Сухорукой видел в казачьей общине сообщество людей, бежавших от при теснений, а в представлении А. И. Герцена казаки - «витязи-мужики, странствую щие рыцари черного народа». Кем же являлись казаки на самом деле? Какие цели преследовали? Как последние отражались на политической ситуации внутри государства и за его пределами? Все это, в рамках различных трудов не могло не получить определенную оценку.
Например, данному историческому периоду посвящены работы ряда известных авторов. Например, в работе Р.Г.Скрынникова мною был найден отличный от общепринятого взгляд на причастность Бориса Годунова к гибели царевича Димитрия.
Труд П. Н Краснова описывает мотивы, подвигавшие казачьи массы к участию в столкновениях того времени. У него просматривается разделение казаков по мотивам их участия. У А.Бушкова мы находим казаков в весьма неприглядной роли – бесчинствующих разорителей и преступников. У него же высказаны интересные версии развития многих событий. Исследования А.С. Орлова, С.М. Соловьева, С.Ф. Платонова, Г.В. Вернадского, В.О. Ключевского, А. Рамбо дают различные объяснения событий Смуты и причин их вызвавших. Так, С. М. Соловьев полагал, что главная причина Смуты заключалась в столкновении старых дружинных начал с новыми государственными, которое выразилось в борьбе московских государей с боярством и противогосударственными устремлениями казачества. Н. И. Костомаров основной причиной считал происки папской власти и польского короля, желавших подчинить себе Русское государство.
В. И. Ключевский видел причину Смуты в особенностях развития Российского государства, главная из которых состояла в том, что верховная власть имела аномалию - в ней объединялись два непримиримых начала: царь и вотчинник. Р. Г. Скрынников восстановил старый термин «Смута». Суть ее, по мнению исследователя, в первой гражданской войне. Гражданской войной объяснял суть событий начала XVII в. и А. Л. Станиславский, исследовавший проблему казацких движений. Скрынников склонен считать Смуту гражданской войной, но ее причину он видел не столько в сфере социальной, сколько в политической. Именно убийство царя Дмитрия было, по его мнению, главной причиной гражданской войны. Широкие народные массы с оружием в руках стали сражаться «за доброго царя Дмитрия». Так произошло «яростное вторжение народных масс в сферы высшей политики».
А.Б. Широкорад в труде «Северные войны России» также анализирует причины народных желаний подобного рода. Им высказывается теория о том, что причиной «смуты» стала политическая интрига династии Романовых. Воскрешение «царевича Димитрия» и его становление были тонко спланированы, как, впрочем, и последующие события, окончившиеся выдвижением на престол Михаила Романова. При этом казаки позиционируются как искусно направляемый силовой инструмент в руках упомянутых политиков.
Итак, целью данной работы станет выяснение статуса казачества применительно к историческому периоду «Смутного времени». Объектом исследования выбрано донское казачество. Для достижения указанной цели необходимо разрешение определенного круга задач:
Во-первых, установить природу казачества, определить их взаимоотношения с государственной властью;
Во-вторых, выяснить обстоятельства их реальной роли в военных и политических событиях «Смутного времени»;
В-третьих, проанализировать деятельность и устремления отдельно взятых казацких предводителей;
В-четвертых, определить возможную связь участия казаков с целями и действиями представителей иных слоев общества.
Прин цип историзма позволит нам реально оценивать масштабы произошедшего, степень влияния и роль казаков в рассматриваемый период времени.
В исследовании была использована определенная методология:
Историко-генетический метод, позволил рассмотреть казацкие мотивы участия в событиях всего изучаемого периода, выявить их причины.
Историко-типологический метод, позволил нам определить схожесть и различие замыслов ряда казацких вожаков, выявить их на правления, то общее и различное, что в них было.
Историко-системный метод, дал нам возможность исследовать локальные события на фоне общественно-политической ситуации в стране. Привязать ряд событий к устремлениям некоторых лиц.
В работе использовались различные виды письмен ных источников:
на учные и учебные труды, литературные произведения, сочинения иност ранцев, справочные издания, актовый ма териал, источники личного происхождения (дневники Будило, воспоминания и частная переписка Мнишек).
Важную роль сыграли в работе на учные труды Станиславского, Скрынникова, Широкорада. Исследования последнего автора будут являться основными источниками по нашей теме.
Настоящая работа будет строиться по хронологическому принципу, и состоять из настоящей вводной части, двух глав, посвященных, соответственно, роли казачества и их предводителей. Первая глава раскрывает происхождение и быт казаков, их социальное и политическое устройство. Без этого сложно было бы определять мотивы их поведения в той или иной ситуации. Вторая глава направлена на исследование последствий такой мотивации и способов ее реализации в зависимости от конкретного руководства. Статус казаков, естественно, вытекает из внешней оценки их реальных действий, что напрямую зависело от устремлений их вожаков. В заключение будет представлен список использовавшихся в исследовании источников и необходимые приложения.
1. Природа казачества
1.1. Становление, состав и уклад жизни казачества
Сообщения древних историков и географов вкупе с данными археологии позволяют исчислить историю казаков более чем двадцатью веками. Имя казаков в разных вариациях - Коссахи, Касакос, Касаги, Касоги, Казяги, - встречается у греков (Страбон, танаидские надписи и проч.), в русских летописях, в тюркских источниках и проч. "Коссахи" в переводе с языка скифов значит "белые Сахи", или "Белые Олени" (название скифского племени). Не случайно, поэтому у казаков в гербе - белый олень, раненый стрелой.
Расцвет государства Коссаков приходится на конец Х века (988 г.), когда один из Рюриковичей, Мстислав Владимирович, отложился от Киева и создал свое государство Томаторкань со столицей того же названия (русск. - Тьмутаракань), которое простиралось по Дону, Кубани вплоть до Курска и Рязани. В 1060 г. держава распалась, но земля Коссак со столицей Томаторкань еще полтора века оставалась независимым государством.
С приходом монголо-татар в 1223 году казаки (Подонские Бродники) встали на их сторону и бились против Руси на реке Калке. В составе установившейся татарской империи Золотой Орды (1240 г.) казаки пользовались некоторыми автономными правами, сохраняли славянский язык и христианскую веру, имели свою Церковь и епископов.
Когда в Орде начались междоусобицы, казаки, страдавшие от своеволия ордынских шаек, приняли участие в восстании московского князя Дмитрия и бились на его стороне в Куликовском сражении (1380 г.). Однако эта битва не принесла освобождения для Руси и оказалась роковой для казаков. Татары вынудили их очистить берега степной части Дона, оттеснили их в верховья и дальше на север - вплоть до Камы, Северной Двины и Белого моря. Самыми упорными оказались Азовские казаки, державшиеся до ХV века, когда они все-таки рассорились с турками и перекочевали ближе к Северской земле.
Московскому князю для борьбы с татарами, для покорения других русских княжеств нужно было войско. Раньше войско это составляли приближенные к князю люди, посвятившие себя ратному делу и входившие в княжескую дружину. Дружинники были отборным войском князя. Их было немного. Главную же силу князя, его рать, составляли люди из крестьянского сословия, которых брали от сохи, и оттого их называли посошными людьми.
Князья награждали своих дружинников за храбрость, за верную службу землями, дарили им поместья вместе с живущими в них крестьянами. Но за это они требовали, чтобы каждый дружинник, или, как их при московских князьях называли боярин, по первому призыву своего князя являлся людным, конным и оружным. То есть, приходил бы сам на коне и приводил с собою конных вооруженных людей.
Сначала крестьянам разрешено было переходить с места на место, от одного боярина к другому. Они были свободны. Но тогда оказывалось, что у одних бояр людей было больше, чем нужно, другие же не могли выполнить княжеского наряда на войну. И вот, для того, чтобы каждый боярин имел людей для обработки своего поместья, чтобы мог он выполнить военный наряд, крестьянам запретили свободно переходить с места на место, их прикрепили к земле, сделали их крепостными у помещиков бояр, составлявших княжий двор, а потому называвшихся также дворянами.
У одного помещика крестьянам жилось хорошо и привольно, у другого, напротив, с ними обращались жестоко, как с рабами.
И вот, наиболее сильные и мужественные, свободолюбивые, те, которые не могли забыть своей воли, уходили из родных деревень и шли искать счастья на юг, в диком Поле, в вечной борьбе с татарами. "Лучше смерть на воле, говорили они, нежели жизнь в плену". Эти русские люди встретились в Поле с остатками смелых хозар, печенегов и половцев, скрывавшихся от татар в дремучих лесах, в раздолье степей, соединились, сдружились с ними и положили основание донскому казачеству.
Позднее, при царях Московских, в Москве потребовали, чтобы все люди исповедовали православную веру по тем книгам, которые исправил патриарх московский Никон, при царе Алексее Михайловиче. Потребовали троеперстного крестного знамения вместо двуперстного, как крестились в старину, уничтожали иконы старого письма. За сложение двух перстов при крестном знамении, за службу по старинному уставу, за поклонение дедовским иконам преследовали жестоко: заточали в темницы, били кнутом, жгли каленым железом, казнили смертью.
И были на Руси люди, которые дорожили верою своих отцов больше, чем именем и покоем. Они слышали, что по Дону живут казаки, люди вольные, которые не спрашивают кто как верует, лишь бы веровал в Христа, и гонимые за веру, за старый обряд старообрядцы шли на Дон, шли в казаки, и несли туда свою стойкую старую веру.
Во времена царей Московских и, особенно, при царе Иоанне Васильевиче Грозном, тяжело жилось русским людям. За смелое, правдивое слово можно было сложить голову. И люди, которым дорога была свобода совести, уходили туда, где требовались только удалая голова да верность своей клятве.
Но шли на Дон, в широкое и дикое Поле и те, кто пострадал от татар. Шли ради мести. У того татары увели в Поле, то есть в плен, невесту, сестру, брата, убили отца и мать он шел отомстить за убитых, выручить пленных. У другого рука зудела потешиться в чистом поле, поиграть с копьем, поискать удачи в деле бранном. Просили такие люди благословенья родительского, собирались в станицы, или ватаги, и шли искать счастья в борьбе с татарами. У иных молодецкая сила живчиком по жилушкам переливалась, тянуло их в туманную даль и было так, что "либо в стремя ногой, либо в пень головой!.."
И днем и ночью шли русские люди за линию московских засек и сторожевых башен, шли искать себе боевого счастья на тихом Дону.
По-татарски и по-турецки гозак, или гузак, значит легко вооруженный конный воин, воин без доспехов, без кольчуги, без шлема... Таковыми и были первые казаки.
Так как татары были конными, то и казаки обзаводились конем и седлом по татарскому образцу, с деревянным ленчиком и высокими луками, с подушкой и сумами переметными, вооружались казаки саблей и луком со стрелами и шли искать себе счастья.
Каждая станица, или ватага, выбирала себе старшего, которого, по образцу северных моряков, ходивших и по русским рекам, называли ват-маном; «отсюда потомъ произошло и названіе атаманъ.»
Казаки селились в степи, в самом боевом поле, среди татар. Там строили они свои городки из плетней и ставили бедные плетневые шалаши, чтобы не жалко их было бросить в случае неудачи.
Крепость стен своих городков казаки заменяли бдительностью, сторожкостью и хорошей разведкой. Землю казаки не пахали, хлеба не сеяли, а жили добычей, которую брали от татар и турок. От татар же и турок они отбивали себе и коней, и оружие, и дорогую материю для одежды, и золото, за которое покупали себе все, что нужно.
Когда не было поисков бранных, то жили казаки охотою. В те времена Дон был не только степью раздольною, но по берегам больших рек стояли вековые леса. В особенности густы и тенисты были эти леса по верхнему Дону, Медведице и Бузулуку. В лесах водились медведи, волки, лисицы, туры, олени, дикие кабаны, дикие козы и горностаи. В реках аршинные стерляди и саженные осетры, и всякая красная рыба была обычной добычей донцов.
С саблею и на коне или с луком и колчаном, набитым стрелами, пешком или с сетями на легком челне, выдолбленном из большого дерева, проводили казаки свои досуги после походов и набегов. От такой жизни они делались легкими, смелыми и предприимчивыми.
Шли казаки на Дон, главным образом, по самому Дону и его притокам. Там и селились. К Дону и вдоль него местами были проложены проездные дороги. Дороги эти назывались военно-дозорными. Одна из таких дорог лежала на левой, ногайской стороне Донца. Она входила в казачью землю выше р. Деркула, а затем шла на р. Глубокую, Калитвенец, к Сокольим горам. За Сокольими горами, за речкою Быстрою лежал первый казачий городок Раздоры. Раздоры были Нижние и Верхние. Нижние Раздоры, или первая станица атаманская, находились под Кобяковым городищем. Это было первое казачье селение, которое встречали татары, шедшие из Крыма или от Азовского моря, вверх по Дону. Верхние Раздоры, или Донецкие Раздоры, лежали в устье одного из рукавов Донца, близ нынешней Раздорской станицы.
От Нижних Раздор шли дороги к Крымскому хану, к Волге, к главному татарскому хану, в Золотую Орду и на Кубань.
В низовьях же Дона лежали и еще становища казачьи Махин остров на левом берегу Дона в 5-ти верстах от нынешней Ольгинской станицы. Монастырский и Смагин городки. Монастырский городок был тоже местом перекрестка дорог, и потому там собиралось немало казаков. Русские люди, приходя в низовья Дона, встречались там с остатками населявших когда-то донские степи народов. Это были те храбрецы, которые отстояли себе и жизнь и свободу. Они говорили про себя по-татарски сары-аз-ман, что значит "мы удалые головы", и оттого пришельцы называли их и себя сары-азманами. Здесь, в низовьях Дона, жизнь была очень трудная, здесь русские пришельцы, смешиваясь с удальцами сары-азманами, вечно воюя, образовали казачьи поселки и получили название низовых казаков. Все, кто селился к югу от Верхних Раздор, ниже Донца, были низовые казаки. Те, кто селился поверху, севернее Раздор, получили название верховых казаков. Первые городки казачьи были устроены низовыми казаками. И Раздоры, и Монастырский и Махин городки были поставлены ими, они прочно держались по Дону. Живя среди татар, воюя с черкесами на Кубани, перемешавшись и перероднившись с остатками древних народов, живущих в степи, они стали сильно отличаться и видом своим от новых пришельцев. Черноволосые, стройные, подвижные и веселые, способные на всякое лихое, смелое дело, они были настоящими казаками.
Выше Раздор казаки стали селиться позднее. Здесь больше было чисто русских людей, и перемешивались и роднились здешние казаки с русскими же, бежавшими из Рязани. И опасности здесь было меньше, потому жили спокойней. Верховые казаки были волосом русы, носили бороды и говорили чистым русским языком, не вставляя в свою речь татарских слов. Они построили первоначально городок Кагальник на р. Донце, а потом распространились по притокам Дона рекам Хопру, Медведице и Донцу.
Выше Раздор казаки стали селиться позднее. Здесь больше было чисто русских людей, и перемешивались и роднились здешние казаки с русскими же, бежавшими из Рязани. И опасности здесь было меньше, потому жили спокойней. Верховые казаки были волосом русы, носили бороды и говорили чистым русским языком, не вставляя в свою речь татарских слов. Они построили первоначально городок Кагальник на р. Донце, а потом распространились по притокам Дона рекам Хопру, Медведице и Донцу.
Так создались два вида казаков: низовые и верховые.
Селясь в степи, устраивая городки, составляя свои казачьи становища, они образовали небольшие общества, или станицы. И станицы эти, по числу казаков, делились на разные приборы, были станицы большого и малого прибора. Эти станицы выбирали себе на год атамана. Выборы атамана, решение различных вопросов, сбор в поход, наконец, в трудные дни вечной войны с татарами, когда нужно было на что-то решиться, казаки собирались на общее собрание, непременно в круг. Все стояли лицом друг к другу, всякому было и видно, и слышно все, что делалось и говорилось в кругу, всякий мог свободно говорить и предлагать то, что полезно, всякий мог принять или не принять предложение, но раз что-либо постановил весь круг, то это уже было свято, это был Закон. За измену было обычное наказание: в куль, да в воду!
В казаки принимали всякого. Нужно было только, одно непременное условие вера в Христа. Какая все равно. Этого не спрашивали. Старая или новая, русская или не русская. Казаки в свое товарищество принимали и смелых татар, и турок, и греков, даже немцы попадали в казаки и быстро принимали все казачьи обычаи и становились настоящими казаками.
И татарин, и турок-магометанин принимали веру казачью, сливались с донцами.
Во время общей тревоги казаки собирались по 5 6 городков вместе, укреплялись и отсиживались в них. И, где бы неприятель ни появлялся, везде смелым натиском встречали его казаки. Станичные есаулы, схватив знамя, во весь дух неслись по улицам, сзывая на бой атаманов-молодцов. Вестовая пушка или колокол били тревогу. Старики и жены казачьи перегоняли стада и табуны на острова реки и скрывали их в камышах или за болотами. Лодки приковывали к пристаням цепями или затопляли их, имущество закапывали в землю. Отбив врага, казаки не оставались у него в долгу и готовились в новый поход. В походе просто, даже бедно одетые, донцы того времени отличались умом и храбростью. Не раз говорили они азиатам и русским боярам про себя: зипуны-то у нас сирые, да умы бархатные.
И по мере того, как росло и ширилось казачество, тесно ему становилось в приволье донских степей, искали они выхода из них и все чаще и чаще начали сталкиваться с азовским пашой или уходить на Волгу.
Разросшиеся станицы казачьи требовали и большей добычи. Да и казакам дома не сиделось, хотелось им поохотиться. И вот, когда задумает казак пойти в удалой набег, выходит он к станичной избе, на сборное место станицы и, кидая свою шапку-трухменку, сделанную из бараньей смушки, сверху несколько уже, нежели у основания, кричит зычным голосом:
Атаманы-молодцы! послушайте!.. На Сине море, аль на Черное поохотиться: на Куму или на Кубань реку за ясырями (пленными); на Волгу-матушку рыбки половить иль под Астрахань, на Низовье, за добычей, иль в Сибирь пушных зверей пострелять!..
К говорившему со всех сторон станицы сходились казаки. И вот, то один, то другой бросал свою шапку вверх и мало-помалу вокруг него собиралась толпа, иногда в несколько сот человек. Все шли в ближайшую церковь-часовню голубец, клали земной поклон перед образом, а потом отправлялись в общую избу, где за чаркою вина обсуждали условия похода и выбирали походного атамана. Остающиеся дома казаки помогали идущим в поиск снарядиться. И если этот поиск был речной, все вместе строили лодки, если на конях, то готовили коней. Богатые снабжали бедных оружием, выговаривая за собою право на известную часть добычи.
В этой вольной ватаге во время похода дисциплина и порядок были образцовые. Походный атаман мог казнить смертью за малейшее непослушание. Беспрекословно повиновались и выборным есаулам и сотникам. Но кончался поход, возвращались казаки к своим домам и опять все были равные..
1.2. Распространение казаков и их взаимоотношения с государственной властью
В XVI веке казаки Верхнего Дона объединяются с нагайскими и астраханскими и начинают возвращаться на свои исконные земли, т.е. на Нижний Дон. Вступив в активную борьбу с турками и ордынцами, они связывают свою судьбу с двумя династиями: Рюриковичами в Московии и Гедиминовичами в Литве.
Однако с этим союзом согласились далеко не все казаки. Протестом против такой политики явилось образование двух казачьих "речных республик" - на Дону и на Нижнем Днепре. Они послужили очагами возрождающейся казачьей независимости.
В 1547 году великий князь Московский Иоанн IV Васильевич венчался в Москве царским венцом, стал Царем всея Руси. Желая расширить свое царство, молодой шестнадцатилетний царь Иоанн IV Васильевич решил завоевать татарское Казанское царство и тем самым навсегда покончить с татарской неволей, в которой двести лет томились русские люди.
Два раза подходил Иоанн с войсками к Казани, и оба раза неудачно. То наступала ранняя весна и нельзя было перевезти через Волгу тяжелые пушки, необходимые для осады города, то, напротив, зима была такая лютая, что воины замерзали в лесах, и войско подошло к Казани слишком утомленное и не могло приступить к обложению города. Третий поход царь Иоанн объявил летом 1552 года. В этом походе, первый раз заодно с русскими войсками, участвовали донские казаки. В летописях московских мы читаем о том, как донские казаки вместе с конницей князя Курбского прогоняли на Арском поле, подле Казани, конные полчища татарского князя Япанчи и о том, как при взятии Казани, стены которой были взорваны бочками с порохом, первыми ворвались на улицы города донские казаки. Существует предание, что тогда же царь Иоанн IV пожаловал войско Донское первой своей грамотой, которой закрепил все земли, занятые донцами, за донскими казаками.
Надо сказать, что московские государи в проведении своей политики активно опирались на казаков и поддерживали их переселение на Дон. В 1560 году Иван Грозный отпускает на Дон служивших у него "казаков многих" и активно поддерживает их. Но уже в конце XVI века он в письме к турецкому султану признает, что фактически донские казаки неуправляемы и не подчинены Москве:
"Наших Казаков на Дону нет и не посылаем никого, а живут на Дону всяких земель беглые люди, нашего государства и Литовския земли. Донские Казаки... не по нашему велению живут, бегая из нашего государства... Всякие такие дела у них делаются без нашего ведома".
Положение стало меняться с приходом в Московии к власти Бориса Годунова (1598 г.). Сам родом татарин, он не мог спокойно выносить вольного существования донских казаков. Годунов перестал высылать на Дон традиционное "жалованье", запретил беспошлинную торговлю казаков и даже само посещение казаками Московского царства. Между Московией и Доном он основал город Царев Борисов с русским гарнизоном, чтобы защищать свои владения с юга без помощи казаков и одновременно угрожать им с фланга. Поэтому неудивительно, что донские казаки поддержали и первого, и второго Лжедмитриев. До начала XVIII века казаки считали себя полностью независимыми от России и московских государей. Сами цари также не считали их своими подданными: они только хотели иметь в степях надежные "глаза и уши". Казаки не считали себя русскими людьми. В XVIII веке генерал А.И. Ригельман пишет, что донцы мнят свое происхождение от черкесов "и для того не почитают себя, чтоб они подлинно были из русских людей или чьи бывшие подданные". До 1721 года сношения с донскими казаками велись посредством Посольского Приказа, который ведал отношениями с иностранными государствами.
[ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ]
Поворот в карьере авантюриста наступил лишь после того, как за его спиной появилась некая реальная сила.
Отрепьев с самого начала обратил свои взоры в сторону запорожцев. Этот факт засвидетельствован многими. Ярославец Степан, державший иконную лавку в Киеве, показал, что к нему захаживали казаки и с ними Гришка, который был еще в монашеском платье. У черкас (казаков) днепровских в полку видел Отрепьева, но уже “розстрижена”, старец Венедикт: Гришка ел с казаками мясо (очевидно, дело было в пост, что и вызвало осуждение старца) и “назывался царевичем Дмитрием”.
Поездка в Запорожье связана была с таинственным исчезновением Отрепьева из Гощи. Перезимовав в Гоще, Отрепьев, как писал Варлаам, с наступлением весны “из Гощеи пропал безвестно”. Замечательно, что расстрига общался как с гощинскими, так и с запорожскими протестантами. В Сечи его с честью приняли в роте старшины Герасима Евангелика.
В Запорожье в 1603 г. началось формирование повстанческой армии, которая позже приняла участие в московском походе самозванца. Казаки энергично закупали оружие, вербовали охотников. Обеспокоенный размахом военных приготовлений в Сечи, король 12 декабря 1603 г. особым указом запретил продажу оружия казакам. Но казаки не обратили внимания на грозный манифест.
К новоявленному “царевичу” явились гонцы с Дона. Донское войско готово было идти на Москву. Крепостническое государство пожинало плоды собственной политики притеснения вольного казачества. Самозванец послал на Дон свой штандарт красное знамя с черным орлом. Его гонцы выработали затем “союзный договор” с казачьим войском.
В то время как окраины глухо волновались, в сердце России появились многочисленные разбойничьи шайки. Династия Годуновых оказалась в трудном положении. Отрепьев чутьем уловил, какие огромные возможности открывает перед ним сложившаяся ситуация.
Трехлетний голод и разруха ввергли страну в состояние апатии. Боеспособность дворянского ополчения упала. Русское государство вступило в полосу военных неудач. Царь Борис пытался упрочить позиции России на Северном Кавказе и направил туда одного из своих лучших воевод Ивана Бутурлина. Но после первых успехов семитысячная русская рать была поголовно истреблена черкесами и турками.
Перемирие с Польшей 1600 г. не обеспечило стране безопасности западных окраин. Король Сигизмунд III вынашивал планы широкой экспансии на восток. Он оказал энергичную поддержку Лжедмитрию I и заключил с ним тайный договор. Взамен самых неопределенных обещаний самозванец обязался передать Польше Чернигово-Северскую землю. Семье Мнишек, своим непосредственным покровителям, Отрепьев посулил Новгород и Псков. Но его старания не принесли ожидаемых выгод. Самые дальновидные политики Речи Посполитой, включая Замойского, решительно возражали против войны с Россией. Король не выполнил своих обещаний. В походе Лжедмитрия I королевская армия не участвовала. Под знаменами Отрепьева собралось около 2 тыс. наемников всякий сброд, мародеры, привлеченные жаждой наживы. Эта армия была слишком малочисленной, чтобы затевать интервенцию в Россию. Но вторжение Лжедмитрия поддержали украинское население и казаки.
Несмотря на то что царские воеводы, выступившие навстречу самозванцу с огромными силами, действовали вяло и нерешительно, сторонники Лжедмитрия I скоро убедились в неверности своих расчетов. Получив отпор под стенами Новгород-Северского, наемники в большинстве своем покинули лагерь самозванца и ушли за рубеж. Нареченный тесть самозванца и его “главнокомандующий” Юрий Мнишек последовал за ними. Вторжение потерпело провал, но вооруженная помощь поляков позволила Лжедмитрию продержаться на территории Русского государства первые, наиболее трудные месяцы, пока волны народного восстания не охватили всю южную окраину государства.
Когда Борису донесли о появлении самозванца в Польше, он не стал скрывать своих подлинных чувств и сказал в лицо боярам, что это их рук дело и задумано, чтобы свергнуть его. Кажется непостижимым, что позже Годунов вверил тем же боярам армию и послал их против самозванца. Поведение Бориса не было в действительности необъяснимым.
Голод обострил социальные противоречия в стране. Бунты в южных крепостях и уездах России и восстание казачьей окраины от Дона до Яика несли опасность государству. В такой ситуации господствующее феодальное сословие волей-неволей должно было сплотиться вокруг династии ради защиты собственных интересов. Дворянство в массе своей настороженно отнеслось к самозваному царьку. Лишь несколько воевод невысокого ранга перешли на его сторону. Чаще крепости самозванцу сдавали восставшие казаки и посадские люди, а воевод приводили к нему связанными.
Покинутый большей частью наемников, Отрепьев спешно сформировал армию из непрерывно стекавшихся к нему казаков, стрельцов и посадских людей. По словам очевидца Якова Маржарета, самозванец стал вооружать крестьян и включил их в свое войско. Новая армия Лжедмитрия была наголову разбита царскими воеводами в битве под Добрыничами 21 января 1605 г. При энергичном преследовании воеводы могли бы захватить самозванца или изгнать его из пределов страны, но они медлили и топтались на месте. Бояре не предали Бориса, но им пришлось действовать среди враждебного населения, восставшего против государя. Несмотря на поражение Лжедмитрия, его власть вскоре признали многие южные крепости. Казачьи отряды грозили коммуникациям царской армии. Полки были утомлены длительной кампанией, и дворяне самовольно разъезжались по домам. В течение почти полугода воеводы не сумели взять Кромы, в которых засел атаман Корела с донцами. Под обгорелыми стенами этой крепости, по образному выражению С. Ф. Платонова, решилась судьба династии.
Иван Грозный кончил тем, что издал особый указ против холопских доносов на господ. Борис стал возводить доносчиков-холопов в дворянское достоинство и жаловал их поместьями. О награждении доносчиков власти объявляли публично на площади перед Челобитным приказом. После смерти Бориса Лжедмитрий издал особый указ о конфискации поместий у новых дворян холопского происхождения, появившихся при Годунове. По словам современников, от холопских доносов в царстве началась “великая смута”.
Некогда Годунов снискал поддержку страны, распустив “двор” последыш опричнины и тем самым покончив с политическим наследием Грозного. Правитель справился с боярской оппозицией, не прибегая к погромам и казням. Но все переменилось, едва в стране началась гражданская война. Тысячи казаков и комарицких мужиков, попавших в плен к воеводам после битвы под Добрыничами, были повешены. Множество мирных крестьян, их жен и детей в Комарицкой волости были перебиты без всякой вины с их стороны. Жестокость стала неизбежным спутником гражданской войны. Своими успехами Лжедмитрий был обязан более всего поддержке низов общества. Годунов сознавал, с какой стороны ему грозит смертельная опасность, и стремился силой подавить выступления черни. В конце концов правительство утратило популярность и лишилось поддержки большинства народа.
Отношение к дворянству было совсем иным. Борис щадил дворянскую кровь совершенно так же, как и самозванец. Крайние меры применялись лишь к немногим дворянам-перебежчикам, к лицам, захваченным на поле боя с оружием в руках, посланцам “вора”, подстрекавшим народ к мятежу. Последних вешали без суда на первом попавшемся дереве.
Нарастание репрессий привело к тому, что сыскное ведомство расширило свои политические функции. Сохранились сообщения о том, что глава этого ведомства Семен Годунов настаивал на казни заподозренных в измене руководителей Боярской думы. Между тем дума была высшим органом государства, а Сыскной приказ лишь одной из ее многочисленных комиссий.
Прежде деятельный и энергичный, Борис в конце жизни все чаще устранялся от дел. Он почти не покидал дворец, и никто не мог его видеть. Прошло время, когда Годунов охотно благоволил сирым и убогим, помогал им найти справедливость и управу на сильных. Теперь он лишь по велики
2. Роль казаков в событиях «Смутного времени»
2.1. Предпосылки возникновения «Смуты»
Конец XVI начало XVII вв ознаменовался разворотом событий сочетавших в себе ряд случайностей и закономерностей: неурожайные года, экстремальные погодные условия, властолюбивые интриги московской «верхушки» и личные качества ряда правителей.
Один из двух сыновей Иоанна IV - царевич Фёдор женился на сестре доверенного лица отца – Ирине Годуновой. Ее брат был тотчас же пожалован в бояре. После смерти царя Иоанна IV, Борис (1598-1605) добился регентства над его недееспособным сыном – Федором Иоанновичем. Это вылилось в фактическое правление за слабовольного царя Фёдора в течение 12 лет. Подрастающий брат Фёдора, царевич Димитрий вместе со своей матерью и родней (Нагими), был в опале и жил в маленьком городке Угличе.
Когда царем Московским сделался Феодор Иоаннович, он захотел вернуть брата в Москву. Однако 15 мая 1591 г. царевич погибает от ножевого ранения. Несмотря на выявленное следствием «нечаянное самоубийство при игре «в тычку»» среди знати и в народе сложилось убеждение в причастности к этому Годунова.
Между тем комиссия В. Шуйского расследовавшего гибель Димитрия прибыла в Москву и представила отчет, который был одобрен собором, и устами патриарха Иова, был принят вывод о «нечаянной смерти, божьим судом». Некоторые историки склонны винить в этой гибели оппозицию Годунова, что, учитывая окружение Годунова, весьма вероятно.
Спустя 7 лет, в 1598 г., не оставив наследника умер царь Фёдор, Борис Годунов был избран царём сначала жителями Москвы, а потом и Земским Собором, состоявшим из представителей от каждого сословия со всего Московского царства. Созван Собор был патриархом Иовом, являвшимся "начальным человеком".
Царствование Бориса продолжалось семь лет, и в начале было очень успешным. Но в течение XVI века произошло много изменений в русской жизни, как положительных, так и отрицательных, сделавших власть Бориса Годунова неустойчивой, что положило начало событиям известным как «Смута».
По мнению ряда историков, главные причины смуты были следующие:
Политика Бориса Годунова - вернее, общее и повсеместное разочарование в государе. Недовольными были все. Были разрушены мечты аристократии об ограничении царской власти аристократической думой.
Налоговые льготы, торговые привилегии, амнистии и милости, которыми Борис пытался умаслить все слои общества в начале царствования, со временем, как это обычно и бывает на Руси, как-то незаметно сошли на нет.
Крестьянам окончательно запретили переходить к другим помещикам - до превращения землепашца в вещь оставалось еще около ста двадцати лет, но и сама по себе отмена Юрьева дня казалась тогдашним людям неслыханным попранием прадедовских обычаев (примерно так и мы восприняли бы указ о запрещении менять место работы).
Самым счастливым из бояр или дворян мог считать себя тот, которому всего-навсего запрещали жениться (было у Бориса такое обыкновение). Других постригали насильно в монахи (как Федора-Филарета, отца будущего царя Михаила Романова), ссылали к черту на кулички, бросали в тюрьму, отбирали имущество. Государство не просто благосклонно внимало доносам - активнейшим образом их поощряло. Часть имущества оговоренного брали в казну, а часть шла доносчикам. «Маяком доносительства», на которого должны были равняться остальные, стал некий Воинко, холоп князя Шестунова. За донос на хозяина Борис прямо-таки демонстративно дал холопу волю, наградил поместьем и велел объявить о том всенародно.
Никоновская летопись сообщает об этом времени так: «И сталось у Бориса в царствие великая смута; доносили и попы, и дьяконы, и чернецы, и проскурницы; жены на мужьев, дети на отцов, отцы на детей доносили».
Предков Пушкина сослали в Сибирь по доносу собственных холопов, отобрав имущество. Одного из Романовых в тюрьме задушил пристав. Боярину Богдану Бельскому по приказу царя по волоску выщипали бороду, которой боярин гордился (впоследствии Богдан Бельский станет одним из приближенных Лжедмитрия, торжественно поклянется перед москвичами, что царевич - настоящий...)
К этому всему (1601-1604 гг) добавился неслыханный голод за которым наступил мор. Голодные крестьяне соединились со слугами опальных бояр и организовали шайки разбойников, свирепствовавших в южных областях страны.
В стране, лишенной путей сообщения, правительство не могло справляться с самыми нелепыми слухами. Притом же невежественная и суе верная масса питала к нему неприязнь и была счастлива тем, что ее вводи ли в заблуждение. Требовался только легкий плут, чтобы пустить в ход большую смуту.
Таким образом, вначале 1604 года стал ходить в народе слух о том, что сын Иоанна IV и природный, законный наследник царского Московского престола не закололся и не убит, - все это россказни бояр да Годунова, - а жив. Говорили, что вместо подлинного царевича убили другого мальчика, а Димитрия спасли и увезли в Литву, там он вырос и скоро явится в Московское государство за правами на престол.
И действительно, в 1603 г. в Польше появляется лицо, назвавшееся Димитрием, спасшимся от убийц в 1591 г. Польский король и папа римский с радостью его поддержали. Бояре, недовольные Годуновым, как и простолюдины с казаками сочувствовали Лжедмитрию.
2.2. Мотивация донских казаков
Дошло это чудесное известие и до Дона, где ему охотно поверили. Там тоже не любили Годунова. Хотя грамота, воспрещавшая казакам ходить под Азов, и была писана царем Феодором Иоанновичем, но и на Дону знали, что составлял и задумывал ее всесильный Годунов. Недовольны были казаки Годуновым и за то, что он запретил казакам продавать в России добычу и построил на Дону городок-заставу, Царев-Борисов на р. Донце, чтобы не пускать донцов на Русь.
В подтверждение, можно привести строки Пудавова В. М: «На возвращавшагося въ это время изъ Астрахани по Волг окольничаго Семена Годунова, бывшаго тамъ по дламъ ногайскимъ, вышеописаннымъ нами, напали нкоторые изъ донскихъ гулебщиковъ за то, какъ понимать можно по искусству тогдашнихъ казаковъ развдывать о всхъ воеводскихъ поступкахъ, что въ переговорахъ съ ногайскимъ княземъ Иштери-комъ, онъ хвастался жестокостями Бориса противъ казачества, говоря: „теперь везд казаковъ сыскиваютъ, вшаютъ и побиваютъ" »
От нового же молодого царя ожидали только милостей...Самозванец принял католичество, с помощью польского короля собрал большое войско и двинулся походом на Москву.
Как заметил А. Рамбо: «Великий переворот, даже самый мудрый и необходимый, совершается не иначе как приводя в движение подонков общества, затрагивая массу интересов и ставя многих людей на самую низкую ступень общественного положения». По дороге к Лжедмитрию присоединялись всякие люди недовольные Борисом Годуновым, некоторые верящие самозванцу и просто любители пограбить. В то время организованные шайки грабителей не безосновательно приравнивались к казачьим ватагам. Здесь следует согласиться с Рамбо: «развитие казачества тесно связано с возраставшею суровостью законов о сельском состоянии; чем больше стремилось законодательство прикрепить крестьянина к земле, тем сильнее разжигался дух мятежа, тем больше населялись донские и днепровские казачьи коши»
Пока власть находилась в руках искусного и энергичного Годунова, до тех пор удавалось поддерживать порядок, обуздывать виновников смут и приводить в уныние Лжедимитрия. Патриарх Иов и Василий Шуйский, Про изводивший следствие в Угличе, увещевали народ и доказывали, что Димит рий действительно умер и что самозванец не кто иной, как Отрепьев. Однако ряд недовольных Борисом лиц (даже М. Нагая), как русских, так и поляков, знавших когда-то царевича лично всенародно подтвердили идентичность самозванца.
Итак, 15 августа 1604 года Лжедимитрий тронулся на Москву.
Еще раньше Лжедимитрий послал на Дон литвина Свирского со своею грамотой. В грамоте этой самозванец писал, что он - сын царя Белого, которому "вы, казаки, вольные христианские рыцари, присягнули на верность"; самозванец звал донцов "свергнуть раба и злодея с престола Иоаннова"...
Писал им такие же грамоты и Борис Годунов. Кому верить? Решили, по случаю приезда Свирского, собрать войсковой круг и на нем обсудить, где правда.
Круг порешил: послать выборных на разведку, и указал на атаманов: Андрея Корела и Филата Межакова. Живо снарядились атаманы в далекий путь и поехали посмотреть, подлинно ли самозванец - царский сын, и на чьей стороне правда. Донские атаманы были приветливо приняты поляками в стане Лжедимитрия. Все им понравилось у поляков. И хорошие кони, и отличное оружие, и парчевые и шелковые наряды. Всюду видели они богатство и блеск. А когда вышел к ним Лжедимитрий, окруженный знатными польскими панами и вельможами, вышел в золотой одежде, с конвоем из блестяще одетых в золотые доспехи молодых людей, атаманы донские поверили, что он подлинно, точно их природный сын государев.
С такою вестью прибыли они и на Дон.
Внимательно слушали их рассказ на кругу казаки. Многим в приглашении Лжедимитрия виделось славное дело: защита царя русского; другим хотелось похода, добычи. И когда объявили Корел и Межаков, что казаков зовет истинный государь, многие собрались в поход. Вся "голытьба" заволновалась. Добыли коней, добыли оружие и пошли с атаманами в Литву к городку Самбору, где собиралось ополчение Лжедимитрия.
Когда царь Борис Годунов узнал об этом, он послал на Дон дворянина Хрущева для того, чтобы отговорить казаков от помощи самозванцу. Но казаки не поверили Хрущеву. Они заковали его и повезли в Сокольники, где в то время находился со своим войском самозванец. 3-го сентября 1604 года они прибыли с ним к палатке Лжедимитрия. Увидев самозванца, Хрущев залился слезами, упал на колени и воскликнул:
- «Вижу Иоанна в лице твоем: я твой слуга навеки...»
Никто из казаков не видел ни Иоанна, ни Димитрия, и потому свидетельство дворянина укрепило их в том, что они делают правое дело, и они, с полной готовностью умереть за Лжедимитрия, пошли с ним на Русь. Тогда же послали они на Дон гонцов сзывать еще людей на защиту истинного царя Московского.
Пестрый и буйный был стан Лжедимитрия. И это нравилось казакам. Поляки, литовцы, беглые русские крестьяне, запорожские казаки, татары, попы православные, польские священники или ксендзы, все это гуляло и браталось с донскими казаками, играло в зернь, шумело, пело песни, ссорилось и мирилось. По душе была такая жизнь гулебщикам-казакам. То, что царь Борис собирает громадное войско, что впереди их ожидает кровавый бой, их не пугало. Они находились в родной стихии, да и терять им было нечего. Впереди ждали добыча и слава.
Как указывает Пудавов: «Съ Дону пошли казаки на встрчу Лжедимитрію тодько въ числ двухъ тысячъ человкъ; проводникомъ былъ Свирскій. Подъ Шевомъ соединились они съ ополченіемъ мнимаго царевича 48), который самъ предводительствовалъ войскомъ, представляя собою витязя ловкаго, искуснаго владть конемъ и мечемъ, военоначальника бодраго и безстрашнаго 49). Донцы составили лучшую часть его ополченія по храбростн и мужеству.
16 октября (1604 года Лжедимитрій вст%пилъ въ Россію»
2.3. Позиция казачества в период 1605 – 1610 гг
Первая битва Лжедимитрия с царскими войсками произошла 21 января 1605 года у села Добрынич. Царским войском командовал воевода Мстиславский. Донцы в этой битве участия не принимали. Войско Князя Мстиславского уже тогда находилось под влиянием мысли о том, что оно будет сражаться с истинным Димитрием. «У них не было рук для битвы, были только ноги для бегства». Однако, царское войско, опрокинутое сначала польской конницей и запорожскими казаками, скоро устроилось и встретило полки самозванца залпом из 12000 ружей. Запорожская конница отступила, оставив без помощи свою пехоту, и пехота запорожцев вся была истреблена.
Таким образом, хотя пограничные войска и перешли на сторону самозванца, главное московское войско с лёгкостью разбило его разрозненные силы. Василий Шуйский, сменивший Мстиславского, употреблял все средства поднять дух войска, и на этот раз Лжедимитрий, несмотря на все свое мужество, был разбит при Добрыничах. На раненном в ногу коне он бежал и едва не попался в плен. Полки его разбегались и, казалось, дело самозванца было проиграно.
Воспрянувший от успехов Борис Годунов не придумал ничего лучшего, кроме как начать самую широкую расправу не только с присягнувшими самозванцу со всеми, кто имел несчастье обитать в областях, по которым проходило войско Лжедмитрия.
Вешали и рубили головы направо и налево, жгли избы, гумна и овины, насиловали женщин. По словам Костомарова:
«Годуновцы свирепствовали особенно в Комарницкой волости, за преданность Дмитрию мужчин, женщин, детей сажали на кол, вешали по деревьям за ноги, расстреливали для забавы из луков и пищалей, младенцев жарили на сковородах. Вся Северщина была осуждена царем на порабощение по произволу военщины; людей ни к чему не причастных хватали и продавали татары за старое платье или за джбан водки, а иных отводили толпами в неволю, особенно молодых девушек и детей. В московском войске было наполовину татар и прочих инородцев, и они-то особенно варварски свирепствовали. Ничего подобного не делалось народу от дмитриевцев, и эта разница отверждала народ в убеждении, что Димитрий настоящий царевич» [].
В условиях, когда по стране все шире распространяются слухи, что Годунов узурпатор, а Дмитрий и есть подлинный царевич, методы умиротворения выбраны были далеко не самые лучшие... Естественно, это привлекало в войско самозванца все новых сторонников, а в Москве становилось все тревожнее.
Вслед за Северскою областью поднялась Украина, и 4000 донских казаков присоединились к самозванцу. Бездействие московских воевод доказывало, что дух измены уже овладевал и высшим дво рянством.
Донцы, в указанном выше числе, под начальством атамана Андрея Корелы, и небольшая русская дружина Григория Акинфиева заняли город Кромы. Царский воевода Мстиславский, со 100-тысячным войском осадил город. Царские войска поставили кругом города валы и батареи, установили на них тяжелые пушки и мортиры и начали громить город. Но донцы, ходившие не раз под Азов, имели понятие об обороне крепостей. Атаман Корела сообразил, что не устоять деревянным стенам крепости против артиллерийского огня Мстиславского, и провел укреп. работы. Казаки и солдаты Акинфиева по ночам копали рвы, насыпали валы и окружали крепость высокой земляной насыпью. В ней донской атаман приказал сделать землянки, насыпал поперечные валы (траверсы), мало того, стал делать валы и впереди главного вала, подаваться земляными работами навстречу врагу и тревожить его в его траншеях.
4000 донцов долго держались против 100-тысячного войска, прибегая к дерзким ночным вылазкам. Осада затягивалась. Наконец, Мстиславскому удалось зажечь деревянный город. Казаки бросились тушить его, царские дружины заняли было земляные валы, но и в них была измена. Неизвестно по чьему приказу, они вдруг были сведены с валов, казаки снова заняли их место, и осада продолжалась...
Отметим, что сидение в осаде это не грабительские рейды, добычей не разживешься, а жизнь положишь. Следовательно, донцы действительно верили в то, что служат настоящему государю, верили правоте своего дела.
Напротив, в царских войсках все колебались. Никто не знал, кто истинный царь. Борис, который венчался в Москве царским венцом, или Лжедимитрий, который называл себя настоящим сыном Иоанновым.
Недовольство Борисом, посулы Лжедмитрия, отсутствие веры в правоту своего дела ослабляло царские войска. В этот ответственный момент (13 апреля 1605г.) умер Борис, поручая своего невинного сына Басманову, боя рам, патриарху, московским жителям. Смерть Годунова была скоропостижной - сохранились подробные описания. Встав из-за стола после обеда в Золотой палате Кремля со знатными иноземцами, царь неожиданно упал, изо рта, носа и ушей пошла кровь. Он прожил еще два часа, успев по обычаю того времени принять монашеский постриг и благословить на царство шестнадцатилетнего сына Федора.
Все присягнули Феодору Борисовичу, но в стане русских войск, стоявших под Кромами, присягу дали неохотно, и едва Басманов принял начальство над северским войском, как убедился в том, что ни солдаты, ни начальники не хотят сражаться за Годунова. Он предпочел быть виновником измены, чем ее жертвою: человек, пользовав шийся безграничным доверием умирающего Бориса, присоединился к Голи цыну и Салтыкову, тайным сторонникам самозванца. Он торжественно объя вил войску, что Димитрий несомненно сын Иоанна Грозного и законный го сударь России, он первый бросился к ногам самозванца, и войско тотчас провозгласило последнего царем.
Новые воеводы, прибывшие на смену Мстиславскому, также изменили Феодору, признали Лжедимитрия своим царем, и отсидевшийся в Кромах донской атаман отпер перед ними двери, как перед друзьями.
Димитрий пошел к Москве, при его приближении поднялись все его сторонники: царь Феодор, совсем еще мальчик, и мать его царица Мария Годунова - были убиты в Москве 20 июня 1605 года. Самозванец торжественно вступил в столицу Московского царства.
Вступив в Москву, Лжедимитрий заменил патриарха Иова рязанским архиепископом, греком Игнатием. Затем он выписал из ссылки мать царевича Димитрия, инокиню Марфу. Марфа отнеслась к нему, как к родному сыну.
Вошедшие с ним в Москву донские казаки, как и многие, считали его настоящим государем. Впрочем, донцы недолго оставались в Москве. Большая часть их, вместе с атаманом Корелой, получивши еще от Лжедимитрия хорошую награду за мужество, отправилась обратно на Дон охранять свои вольные юрты от азовцев, крымцев и ногайцев. Осталось человек 500 настоящих гулебщиков, с атаманами Межаковым, Епифанцем, Коломной, Романовым и Козловым. Они жили около Москвы в своем казачьем стане, проживая полученное жалованье.
Народ был празден. В это смутное время мало кто занимался обработкой полей. Боялись похода неприятеля, боялись, что солдаты отберут и потопчут поля. От праздности, от голода целые шайки крестьян бродили под Москвою, занимаясь воровством, а при случае, и грабежами. Страшно было жить на Руси. Но эта-то напряженная, опасная жизнь и нравилась донцам, в ней они были, как рыбы в воде.
Около года Димитрий (по ряду версий - Григорий Отрепьев) - был царем на Руси. Он был милостив и справедлив не только к народу, но и к заговорщикам Шуйским, коих помиловал и избавил от вынесенного Собором наказания. Впрочем, это его и погубило. Вскоре, от него решили избавиться вновь. Польские магнаты оказались им недовольны за то, что он и не думал исполнять обещания, данные им, польскому королю и папе римскому, московской же «верхушке» во главе с интриганом Василием Шуйским он мешал занять трон. Кроме того, многих раздражало то, что он вёл себя не так, как подобает русскому царю: в вере видел не то, что московское окружение, не соблюдал некоторых устоявшихся правил, привечал иностранцев. Кроме этого, в Москву явилась его невеста, польская княжна Марина Мнишек, а с нею и польские ксендзы и паны. По некоторым версиям, с русскими стали обращаться жестоко и высокомерно.
В народе был пущен слух, что русских будут крестить в католическую веру... Видя, что народное мнение подготовлено должным образом, князь Василий Шуйский со своими братьями и другими боярами рано утром 17 мая 1606 г. ударили в набат. Крикнув народу: «Спасайте царя от поляков!», они кинулись в Кремль, а народ - по домам, в которых жили поляки. Защиту царя умело отсекли или нейтрализовали, в Кремль ворвалась «ударная группа» Шуйского. Лжедимитрий и Басманов были убиты, царица Марина и её приближённые арестованы. К тому времени, когда бояре остановили беспорядки, было убито свыше двух тысяч человек.
После двух дней неопределенности и беспорядков, толпа провозгласила царём Василия Ивановича Шуйского.
На чьей стороне в этой ситуации должны были выступить Казаки? Подавляющее большинство народа, далекого от столичных интриг и московского обилия информации, искренне считали Лжедмитрия настоящим царевичем и законным государем. И вдруг его убивают, а те, кто совсем недавно клялся и божился, что царь подлинный, говорят нечто абсолютно противоположное.
Остается добавить: высшие слои ненавидели Шуйского как выскочку, а отношение низших определить легко после того, как узнаешь, что «в 1607 г. по «Уложению» царя Василия Шуйского срок сыска беглых устанавливался в 15 лет», то есть утраивался. Следовательно, недавно обращенным «казакам» вновь грозила «холопская» участь. Такой царь был не нужен казакам, а раз так, следовало выдумать другого
Таким образом, по Москве поползли слухи, что царь Дмитрий Иоаннович жив, а вместо него «зарезали другого». Шуйский, не успевший спокойно процарствовать и недели, лихорадочно пытался доказать абсурдность этого слуха: По его приказу из Углича привезли тело царевича Димитрия, удивительным образом, сохранившееся нетленным за пятнадцать лет. Как бы подтверждая идентичность тела, возле гроба начались многочисленные исцеления. Скептики-иностранцы, жившие в то время в Москве, как один пишут, что «исцеленные» поголовно были людьми Шуйского.
Скрытые противники Шуйского ответили не джентльменским, зато эффектным ходом. Где-то отыскали больного, о котором было точно известно, что он отдаст богу душу с минуты на минуту, бедолагу приволокли к «святым мощам», где он и скончался при большом стечении народа. Идея с мощами была надлежаще дискредитирована. Зрел бунт. При общем шатании власти, не хватало только лишь вождя.
Такой вождь вскоре появился в лице Ивана Болотникова, человека, некоторым образом, связанным с бывшими сторонниками Лжедмитрия.
Многие из них, бежавшие за рубеж, например, Молчанов, продолжали выступать от имени якобы живого самозванца. Однажды польские власти задержали подозрительного русского, который пробирался из Венеции в Московию. Его привели к Молчанову. Выяснилось, что это Иван Исаевич Болотников. В юности он был холопом князя Телятевского, состоял на военной службе. Бежал от хозяина на Дон и стал вольным казаком. В стычке с татарами он попал в плен, был продан в рабство туркам, после чего несколько лет «рабычил» на галерах. Ему удалось бежать в Венецию. Узнав о смуте на родине, он решил вернуться домой. Молчанов решил направить его к воеводе Путивля князю Шаховскому, противнику Шуйского, чтобы организовать народное войско. По-видимому, Молчанов именем Дмитрия назначил Болотникова главнокомандующим (большим воеводой) еще не существующей повстанческой армии. Как писал С.Ф. Платонов: «Иван Болотников стал знаменит на Украине тем, что первый поставил целью не только политический переворот – свержение боярского правительства Шуйского, – но и переворот общественный – низвержение крепостного строя. Звал он в поход на Москву для восстановления царя Дмитрия, которого у него не было, но возбуждал к действиям вообще против действующих классов». Пожалуй, в таком суждении есть некоторое преувеличение: свержение господствующих классов не входило в политические планы Болотникова, и вряд ли такая цель могла быть понята крестьянами и посадскими, даже вольными казаками. Их идеалы были более реалистичны: заполучить «крестьянского царя», при котором будет резко ограничена и подчинена государственным интересам власть бояр-олигархов, князей, дворян и низшие слои общества получат льготы. Народный гнев Болотников направлял на крупных землевладельцев, купцов, призывая убивать бояр и торговых людей, а дома их грабить.
Во время войны с Болотниковым, в г. Стародубе-Северском появился новый самозванец, якобы спасшийся от Шуйского в 1606 г. Его то и поддержало донское казачество, остатки отряда Болотникова и большие отряды поляков, оставшиеся на Руси. На это указывает А.С. Орлов: «По согласованию с Ватиканом польские шляхтичи, противники короля Сигизмунда III (атаманы Лисовский, Ружицкий, Сапега), объединились с казацким атаманом И. И. Заруцким, выдвинув в качестве претендента на русский престол Лжедмитрия II.»
В ожидании нового царевича, Шаховский выдумывает новый обман: признает Илейку сыном царя Федора. Он шлет последнему грамоты, призывая явиться в Путивль для ожидания Дмитрия из Литвы. До этой поры донские казаки участвовали в Смуте не целыми станицами, и тем более всем войском, а разрозненными отрядами.
Итак, «Илейка не за-медлилъ явиться въ Путивль съ толпами казаковъ терскихъ, волжскихъ и донецкихъ черкасовъ ("), принятъ тамъ съ честыо, вакъ племянникъ и намстникъ Димитрія.
Союзъ этотъ вошедъ въ сношеніе съ Сигизмундомъ, котораго месть за стыдъ осмяннаго дружества съ Лжедимитріемъ готова была на вс содйствія ко злу и вреду Россіи.»
Шаховский, Телятевский, Мосальский с Илейкой, призвав к себе толпы запорожских и донских казаков с атаманом Заруцким, двинулись спасать Болотникова.
1 мая 1607г Болотников отважной вылазкою из Калуги разбил и обратил в бегство огромный осадный стан Мстиславского: 15000 царских воинов изменили и передались Болотникову. Царь собрав 100 тысячное войско, сам прибыл к Серпухову.
Между тем, Болотников соединился с Шаховским и Илейкой в Туле. Илейка велит Телятевскому занять Каширу, но 5 июня, на берегах Ворсмы, мятежники терпят сокрушительное поражение: 1700 донских казаков сражаются до последнего, Телятевский бежит в Тулу.
«Царь осадилъ Тулу. Мятежники, уменыпаясь ежедневно оть битвъ, истощая запасы, стали роптать, что не видятъ Димитрія. Шаховской и Болотниковъ нринуждены были послать за самозванцемъ въ Литву атамана Заруцкаго, который не похалъ дале Стародуба. Послали другого: тотъ, по содйствію пана Меховецнаго, вывелъ новаго (бглаго поповича или жида 39) Лжедимитрія, который 1 августа 1607 года явился въ Стародуб, гд принягь торжеетвенно.» 10 октября Тула сдается. Илейку и Болотникова казнят. Царь возвращается в Москву как победитель, но Калуга продолжает бунтовать. 4000 казаков сдавшихся под Москвой вызываются взять Калугу, но по прибытии на место переходят под знамена Лжедмитрия П. В составе его войска «7000 ляховъ, да до 8000 казаковъ»
В январе 1608 г. самозванец предпринял поход на столицу. Летом 1608 г. Лжедмитрий подошел к Москве, но попытки взять столицу закончились безрезультатно. «Если Лжедмитрий I 11 месяцев провел в Кремле, то Лжедмитрий II 21 месяц безуспешно осаждал Москву». Он остановился в 17 км от Кремля, в местечке Тушино, получив прозвище «Тушинский вор». Для доказательства, что он - настоящий Димитрий (т.е. Лжедимитрий I, который был убит сторонниками Шуйского), в Тушино привезли вдову Лжедимитрия I (Марину Мнишек). Самозванец обещал ей 3 тыс. золотых рублей и доходы с 14 русских городов после воцарения в Москве, и она признала в нем своего мужа. Марфу Нагую не позвали, впрочем, никто из «Элиты» и не верил во внеочередное спасение «царя». Новый ставленник был марионеткой в руках польской шляхты, литовских дворян, донских и запорожских казаков. Причины признания казаками Лжедмитрия II были на этот раз иными – избавиться от Шуйского, приблизиться к власти, быть там, где выгодней.
Лжедмитрий II был весьма выгоден польским шляхтичам, которые сумели взять под свой контроль северо-запад и север русских земель. Чем проявили себя казаки? В течение 16 месяцев донские казаки, наряду с поляками принимали участие в осаде Троице-Сергиева монастыря, который стал одним из оплотов Второго ополчения Минина и Пожарского.
Подтверждение этому мы находим у П. Н Краснова: « когда польские войска, воевавшие от имени самозванца под начальством гетмана Рожинского, подошли к самой Москве и укрепились в Тушино, часть донцов, увлеченных атаманом Епифанцем, явились к нему и обещала участвовать в осаде Троице-Сергиевской лавры».
Начало осады 22 сентября 1608 г.Троице-Сергиева монастыря положило сражение при деревне Рахманцы. Казаки сдержали данное обещание и под руководством Сапеги и А. Лисовского приступили к осаде.
Относительно связи Лисовского с донскими казаками мы находим в дневнике Иосифа Будило: «чем дальше, тем больше, прибывало войска на службу царю (Лжедимитрию). Так прибыли: г. Боровский, который выдержал сражение с князем Мосальским под Звенигородом и одержал над ним победу; затем Зборовский со Стадницким; затем Млоцкий, Вилямовский, пробившийся мимо Смоленска и одержавший победу над русскими, вышедшими против него, когда он уже миновал Смоленск; пришел также из Рязани с донскими казаками Лисовский, который много раз громил русских, когда еще был в Рязани». И там же: «Того же года, 28 августа. Монастырь Троицкий и другие крепости, которые с той стороны доставляли продовольствие столице, имели важное значение, поэтому, чтобы отнять с той стороны дорогу, послан был Ян-Петр Сапега. В помощь ему даны: Вилямовский, Микулинский, Стравинский с их полками и Лисовский с донскими казаками.»
Здесь же следует привести изречения Краснова: «Но, давши это обещание, казаки были неискренни. Им, настоящим русским людям, трудно было быть заодно с поляками. Рука не поднималась бросать ядра в стены, за которыми сверкали православные кресты и хранились мощи преподобного Сергия, весьма чтимого донскими казаками. Совесть мучила донцов. Тревожили их сонные видения.» Согласно этому автору раскаяние и вера способствовали преждевременному и добровольному уходу казаков из под стен монастыря.
Конечно же, можно объяснить уход казаков и иначе: Попробовав взять крепость с ходу, и видя безуспешность этого, донцы могли сообразить, что здесь можно потерять свои жизни без шанса что-либо урвать. Подтверждение безнадежности скорого штурма можно найти в летописи: «Я. Сапега от правил гонцов в Тушино с просьбой прислать осадную артиллерию. Все, что смог сделать са мозванец для своего полковника это отпра вить к нему «окольничего» кн. Данилу Долгору кова родича троицкого воеводы и одну осад ную пушку «Тещеру», которую 300 казаков до ставили в сапежинский лагерь 6 (16) октября 1608 г».
Подтверждением этому может служить попытка Лисовского вернуть донцев. Если крепость готова была бы пасть, зачем ему нужны были казаки? Поделиться добычей и славой? А раз так, и монастырь стал крепким орешком требовалось пушечное мясо - казаки (и прочий сброд). Последних, по понятным причинам (даже в случае успеха, основная добыча досталась бы Лисовскому), такая участь устроить не могла. Благовидный предлог атаману далеко искать не пришлось: он озвучил действенную сказку о явлении во сне святого старца просящего казаков бросить осаду.
Впрочем, ушли не все. Согласно записям Троице-Сергиевой Лавры 12 января произошло бегство Сапеги и Лисовского от Троице-Сергиева монастыря и окончание осады. У Будило: «Того же года 6 февраля, г. Сапега отступил из-под Троицы к Дмитрову, подвергаясь давлению больших сил Скопина, который шел за ним к Дмитрову, поставил подле него острожки, затем напал на посад, в котором находилось не мало войска, а также и на табор Донских казаков, причинявших много убытку в людях и продовольствии, овладел казацким табором и перебил много людей. Некоторые из них насилу успели уйти в крепость, в которой затворился и сам Сапега» .
Так или иначе, но часть донцев действительно бросила осаду. Литовцы догнали донцов на р. Клязьме у деревни Вохны. Начались переговоры. Литовцы увещевали донцов вернуться к полякам и продолжать осаду монастыря, но безрезультатно: казаки вернулись на Дон, в свой Смагин юрт. Видимо это объясняется сложившейся ситуацией на Дону: начали военные действия южные «соседи» - крымцы и ногайцы.
Монастырь выдержал осаду. В дело его освобождения большой вклад внесли архимандрит Дионисий и келарь Авраамий Палицын, помогавшие Ополчению крупными пожертвованиями и поддерживавшие дух войска. Однако, были казаки и в числе оборонявших. В летописи находим подтверждение: «Гетман узнал от изменников, что в монастыре осталось всего 102 дворянина, около 20 стрельцов, 40 казаков, 40 старых монахов и немного стариков, жен щин и детей». Силы защитников таяли, и в ночь с 15 на 16 (25 на 26) февраля 1609 г Мос ковское правительство предприняло новую по пытку помочь защитникам Троицы. «Небольшой отряд из 70 казаков и 20 монастырских слуг, возглавляем
·ый слугой Никифором Есиповым и атаманом Сухим Останковым, попытался про рваться в монастырь»[c.39]. К сожалению, пробились не все, но припасы были доставлены. Таким образом, можно сделать вывод, что либо казаки действовали как наемники с обеих сторон, либо понятие «казак» распространялось на весьма обширную группу участников боевых действий.
Правительство Василия Шуйского, понимая, что не в состояния справиться с Лжедмитрием П, и в 1609г заключило договор со Швецией. В ответ Польша, состоявшая в войне со Швецией, официально объявила войну России. Войска короля Сигизмунда Ш осенью 1609 г. осадили город Смоленск, который оборонялся более 20 месяцев. 12 января 1610 года поляки отступили от Троице-Сергиевого монастыря, а 27 февраля оставили под ударами русских войск Дмитров. 12 марта 1610 года полки Скопина-Шуйского вступили в столицу. Король приказал шляхтичам покинуть Тушино и идти под Смоленск. Тушинский лагерь рассыпался, самозванец был больше не нужен польским шляхтичам, перешедшим к открытой интервенции. Лжедмитрий П, переодевшись бежал в Калугу.
Но в Тушине оставались казаки: что им было теперь делать? Они не могли решиться просить у Шуйского променять положение важное на участь еще неизвестную даже и в случае помилования: «Шуйский не мог смотреть на них так снисходительно, как смотрел он на тех отъезжиков из Тушина, которые оставляли самозванца во всем его могуществе; теперь они не по доброй воле оставляли самозванца, а были им самим оставлены». Русским тушинцам, как и польским, оставался один выход - вступить в соглашение с комиссарами королевскими. Впрочем, часть казаков предлагало свое участие и будущим союзникам, но им было отказано.
Уход части казаков во главе с Заруцким к Сигизмунду III под Смоленск был, надо думать, первой попыткой казаков переориентироваться с романтической фигуры «царя Дмитрия», поддержка которого не принесла им особых выгод, на более реального и законного кандидата с точки зрения других слоев русского общества. Эта попытка довольно быстро закончилась неудачей: не только Заруцкому вскоре стало ясно, что он не может и дальше рассчитывать па положение «ближнего» боярина, которого добился в окружении Лжедмитрия II, но и казаки, находясь в королевском лагере, вероятно, осознали, что с кандидатурой Владислава они едва ли могут связывать надежды на лучшее будущее.
В апреле 1610 г. при загадочных обстоятельствах умер полководец М. В. Скопин-Шуйский. Согласно молве, он был отравлен.
Воспользовавшись ситуацией, летом 1610 г., оставив в тылу борющийся Смоленск, польская армия двинулась на Москву. Уже в июне русские войска, под командованием брата царя Дмитрия Шуйского, потерпели поражение от польских войск. Путь на Москву был открыт.
Одновременно с этим в Москве произошел переворот. Борьба между Василием Шуйским и Лжедмитрием II закончилась трагически для обоих соперников. 17 июля 1610 г. Дворяне во главе с Прокофием Ляпуновым свергли Василия Шуйского (лишившегося со смертью Скопина-Шуйского влиятельной поддержки) с престола и насильно постригли его в монахи. Власть захватила группа бояр - «семибоярщина» - во главе с Ф.И. Мстиславским.
Общение с поляками, знакомство с их вольнолюбивыми понятиями и нравами расширило политический кругозор этих русских авантюристов, следствием чего стало требование свобод, которыми прежде народ (и бояре) не обладал. Кроме этого, смута приведя страну к колоссальной потере людских ресурсов однозначно была страшней правителя любой крови.
Любопытный психологический нюанс: называя террор Иоанна Грозного «жутким и кровавым», Р.Г. Скрынников справедливо отмечает: «Террор Грозного унес, как мне удалось доказать, около 4 тысяч жизней, четыре с небольшим, а гражданская война начала ХVII века не тысячи, не десятки тысяч, а много-много сотен тысяч При очень малочисленном населении тогдашнем (примерно 5-7 миллионов) – это, конечно, колоссальное потрясение, которое далеко отбросило Россию, русское государство, ослабило его на многие десятилетия».
Таким образом, в августе 1610 г. «семибоярщина», уповая на введение более приемлемых порядков (и от страха перед разгулом «воровского люда»), заключила договор о призвании на русский престол Владислава, сына короля Сигизмунда. Из страха перед «московской чернью» они же впустили войска интервентов в Кремль. Семнадцатого августа москвичи торжественно присягнули королевичу Владиславу. У Семибоярщины не только не было сил править страной, но даже защитить столицу от Тушинского вора. И они призвали в Москву королевские войска. Среди целовавших крест были Филарет и его сын Михаил, что дало повод через четверть века польскому королю Владиславу IV справляться у русских послов о здоровье «нашего подданного Михаила Романова».
Вообще, родовитые бояре-олигархи вели себя в Смутное время – в большинстве своем – недостойно, преследуя почти исключительно личные или клановые интересы. Впрочем, не только бояре. Поведение того же Прокопия Ляпунова в этом отношении очень показательно. Поддерживая Болотникова, «он поставил Василия Шуйского на край пропасти. Однако в решающем бою переметнулся на сторону царя. Но и в этом лагере он оставался недолго – перешел к Лжедмитрию II. Из Тушина уехал в Рязань, где плел интриги против Шуйского».
Итак, 17 августа 1610 г. Москва присягнула Владиславу, а уже 21 сентября польские войска вступили в столицу.
Однако грабежи и насилия, совершаемые польско-литовскими отрядами в русских городах, а также межрелигиозные противоречия между католицизмом и православием вызвали неприятие польского господства - на северо-западе и на востоке ряд русских городов «сели в осаду» и отказывались присягать Владиславу. В продолжение этого, Сигизмунд III, решив, что сам будет царем в Руси, и послал регулярные королевские войска на помощь полякам. До этого, польские наемники имели в Московии лишь статус добровольной помощи Лжедмитрию. Перед страной встала угроза потери независимости.
В январе 1611 г. рязанский дворянин Прокопий Ляпунов разослал по русским городам грамоты, в которых призывал собрать войска и идти на Москву выбивать оттуда поляков.
Идти на Москву с одними рязанцами, да еще имея в тылу остатки тушинского воинства, было опасно. И Прокопий Ляпунов делает удачный тактический ход. Он вступает в союз с этим воинством. Увы, этот тактический успех приведет первое ополчение к стратегической неудаче и будет стоить жизни самому Прокопию. В феврале 1611 г. Прокопий отправляет в Калугу своего племянника Федора Ляпунова. Переговоры Федора с тушинцами приносят успех. Новые союзники выработали общий план действий: «приговор всей земле: сходиться в дву городех, на Коломне да в Серпухов». В Коломне должны были собраться городские дружины из Рязани, с нижней Оки и с Клязьмы, а в Серпухове – старые тушинские отряды из Калуги, Тулы и северских городов.
Так начало формироваться земское ополчение, которое позже получило название первого ополчения. Помимо рязанцев Ляпунова к ополчению примкнули жители Мурома во главе с князем Литвиновым-Мосальским, Суздаля с воеводой Артемием Измайловым, из Вологды и поморских земель с воеводой Нащекиным, из Галицкой земли с воеводой Мансуровым, из Ярославля и Костромы с воеводой Волынским и князем Волконским и другие.
Тем не менее, этих ратников Ляпунову показалось мало, и он рьяно стал собирать под свои знамена всякий сброд. Ляпунов писал: «А которые казаки с Волги и из иных мест придут к нам к Москве в помощь, и им будет все жалованье и порох и свинец. А которые боярские люди, и крепостные и старинные, и те б шли безо всякого сумненья и боязни: всем им воля и жалованье будет, как и иным казакам, и грамоты, им от бояр и воевод и ото всей земли приговору своего дадут».
Таким образом, в первом ополчении наряду с профессиональными военными – дворянами, боевыми холопами, стрельцами – были и казаки, последние составляли большинство. Причем большинство казаков в первом ополчении были не донцами или запорожцами, а местными казаками – из крестьян, посадских людей, опустившихся дворян и различных деклассированных элементов. Как ни странно, в нашей исторической литературе подобные казаки не получили никакого названия. Большинство авторов называло их просто казаками
И вот, когда поляки обосновались в Москве, на шаткую и переменчивую сцену Смутного времени вышел «переменчивый» Прокопий Ляпунов. Он стал создавать в Рязанской земле первое земское ополчение – на борьбу с интервентами. Однако патриотические силы были расколоты. Многие «тушинцы» во главе с казачьим атаманом Иваном Заруцким были настроены против поляков, но сохраняли верность Лжедмитрию II. Его положение было сложным. Значительная часть населения, особенно казаки, продолжала видеть в нем «доброго царя». Это была «третья сила», даже, пожалуй, «четвертая», если считать царя Василия Шуйского со шведским королем Густавом-Адольфом, лжецаря Дмитрия (Тушинского вора), польского короля Сигизмунда III и патриотическое земское ополчение (в ту пору еще наиболее слабое из этих «действующих лиц»).
Лжедмитрий II попытался выпросить помощи у Сигизмунда III, обещая ему 300 тысяч рублей золотом и «всю землю Ливонскую», часть которой принадлежала Швеции. Но польскому королю нужны были Смоленские земли и – в перспективе – царская корона. У Лжедмитрия оказалось слишком много врагов. Его решено было «убрать». 11 декабря 1610 года он выехал на санях за Калугу, где была его резиденция, с шутом, двумя слугами и охраной, начальник которой разрядил в него ружье, а затем отсек убитому голову.
2.4. Роль казачества в период 1610 – 1618 гг
Как указывал Ключевский, смерть тушинского вора в конце 1610 г всем развязала руки, и «поднялось сильное народное движение против поляков. Первым восстал, разумеется, Прокофий Ляпунов со своей Рязанью». Незадолго до этого, 19 марта 1611 года поляки, принявшие спор на рынке за начало восстания, устраивают резню в Москве, 7 тысяч москвичей погибает, часть города сгорает.
21–24 марта 1611г к сожженной уже Москве подходят основные силы земского ополчения и берут в осаду уцелевший, с засевшими там поляками и боярами, Кремль. В начале апреля ополчение «выбрало временное правительство из трех лиц: двух казацких вождей, Князя Трубецкого и Заруцкого, и дворянского предводителя Ляпунова».
Какую роль на всех этапах восстания сыграло казачество? Обладая оружием, имея военный опыт, крепкую организацию, оно составило ядро армии восставших. Это ядро, в зависимости от обстоятельств, воевала и на стороне русских, и на стороне поляков. Воодушевляясь появлением Лжедмитрия, отстаивало идею и свою лучшую долю. Примыкая ко второму самозванцу, продолжало начатое с первым. Боролось и на стороне Владислава и на стороне русского ополчения. Воевало на стороне тех, кому верили или кто платил, а между делом «питалось» грабежами и разбоем. Причинами примыкания к какой-либо стороне могли быть национальная общность или социальная, сословная рознь. Количество таких отрядов исчислялось в «Смутное время» тысячами и продолжало наполняться озлобленными, неустроенными ворами - стервятниками. Если им не платили, они рассчитывали на военную добычу, разбой, мародерство. Награбленное прогуливали за недели, и вновь искали добычи.
Несомненно, что как организованная сила казаки имели управление и предводителей. Очень редко на казачьи массы мог повлиять кто-либо (например, представитель духовенства), кроме авторитетного, проверенного в боях вожака. Более того, последние стремились устранять лидеров иных сословий, несогласных с их методами и целями. Надо отметить, в ряде случаев, это действительно им удавалось, что ставило под удар общенациональные интересы в боевых действиях против польских интервентов.
Наиболее весомое значение в военно-политической истории того времени оставил атаман донских казаков Иван Заруцкий. Кем он был? Каковы были его интересы в этой борьбе? Это мы рассмотрим ниже.
3. Позиция предводителей казачества в событиях «Смутного времени»
3.1. Свидетельства о роли казацкого атамана Ивана Заруцкого
Согласно историческим свидетельствам, Иван Мартынович Заруцкий приобрел известность как соратник вождя крестьянской войны Ивана Исаевича Болотникова. Происхождение Заруцкого в точности не известно. По одним свидетельствам, он был родом из Тернополя. По данным же Пискаревского летописца, Заруцкий «родился на Москве от выежжего литвина худого». Возможно, эти известия и не противоречат друг другу: отец Ивана Мартыновича мог родиться на Украине, а затем выехать в Россию. В последнем случае легче объяснить умение ладить с русскими казаками, которым славился этот авантюрист.
Заруцкий прослыл в Польше русским, каковым и был, на Руси же его искусность в польской речи и обычаях давала кое-кому повод считать его ляхом. Заруцкий, будучи ребенком, был взят в орду. Там он и научился хорошо понимать татарский язык. Повзрослев досрочно в Крыму, Заруцкий бежал на Дон, и быстро выдвинулся у казаков, благодаря одаренности, ловкости и отваге. Со временем он был выбран казаками в старшины.
Не помешали выдвижению и другие, дошедшие до нас в описаниях современников черты Заруцкого.
Заруцкий обладал красивой внешностью, был молод, хорошо сложен, храбр и честолюбив - короче, имел все необходимые данные для того, чтобы вы двинуться в тот редкий момент русской феодальной истории, когда личные качества играли не меньшую роль, чем знатность и богатство.
Начало его активной деятельности в 1604 - 1605 связано с появлением первого самозванца - Лжедмитрия В 1607 г. Заруцкий выступил в качестве гонца, посланного из осажденной Тулы к «царю Дмитрию».
В 1606 - 1607 3аруцкий атаманом стал под знаменами другого вождя - вместе с казачеством участвовал в движении И. И. Болотникова, а после его поражения в 1608 г был отправлен с письмами в Польшу, к "царю Дмитрию" - Лжедмитрию II, и с 5000 донских казаков остался у последнего на службе. 3аруцкий сыграл важную роль в создании ратных войск Лжедмитрия II, участвовал во всех крупных сражениях.
Летом 1609 г. он спас Тушинский стан, остановив москвичей на р. Химке. Заруцкий, как и Лисовский командовал значительной частью русских казаков в лагере Лжедмитрия II. Иван Заруцкий в чине боярина, полученном от второго самозванца, возглавлял особый приказ, ведавший казаками.
И у Болотникова, и у второго самозванца, и в первом ополчении, и с Трубецким - Заруцкий воевал с неизменным успехом и славой. Впрочем «слава» была несколько сомнительной: даже поляки отмечали лютость его казаков.
После смерти Лжедмитрия II 3аруцкий женился на его вдове Марине Мнишек и поставил себе целью посадить на русский престол ее сына.
В 1611 3аруцкий примкнул к 1-му ополчению, выступившему против польских интервентов в Москве и возглавляемому П.П.Ляпуновым и организовав убийство последнего и добился первенства, но служилые люди почти все ушли и 3аруцкий остался только с казаками, которые из-за малочисленности не могли вести успешные военные действия. Еще год после гибели П. Ляпунова И. М. Заруцкий безуспешно осаждал Москву, но при приближении к ней нового ополчения К. Минина и Д. М. Пожарского у него возникли проблемы. Лидер 2-го ополчения князь Д.М. Пожарский призывал к национальному единству и убеждал не признавать М. Мнишек, ее сына и 3аруцкого. После неудачной попытки организации убийства Пожарского и потери сторонников 3аруцкий бежал. Его путь лежал в рязанские земли, где ему присягнули на верность.
С Заруцким же связаны и последние годы жизни в России Марины Мнишек. С преданными ему казаками в 1612 г. Заруцкий двинулся в Коломну, где жила Марина с сыном, и, разгромив этот город и опустошив рязанские места, остановился в г. Михайлове. Заруцкий попытался оживить идею самозванчества, традиционную для казаков на протяжении всей Смуты. Он с казаками доставил много хлопот земскому собору и правительству в начале царствования Михаила.. В начале 1613 г. его казаки разграбили Епифань, Дедилов, Крапивну. Отправленный против Заруцкого воевода князь Одоевский нагнал его под Воронежем и бился с ним здесь два дня. Уже была освобождена Москва, избран в феврале 1613 г. новый царь Михаил Федорович Романов, а Заруцкий, несмотря на поражение от правительственных войск, сумел укрепиться осенью 1613 г. в Астрахани и продержаться в ней с казаками целую зиму.
Возможность соединения Заруцкого с волжскими казаками очень пугала правительство. На Дон и на Волгу летели увещания от царя, духовенства и собора всяких чинов людей; волжским казакам царь отправил даже дары. Отправлены была грамоты от царя и собора и к самому Заруцкому, с обещанием полного помилования. Между тем, кроме Астрахани, и город Терский стал на сторону Заруцкого. Казаки объявили, что весною они пойдут на Самару и на Казань. Но вскоре между астраханцами и казаками произошли ссоры. Заруцкий принужден был запереться в астраханском Кремле, между ним и горожанами начался бой (1614). Терский город отложился от Заруцкого, и терский стрелецкий голова Хохлов двинулся на Астрахань. Заруцкий принужден был бежать на Волгу, где Хохлов нанес ему сильное поражение.
Драма, начавшаяся в 1604 г. с появлением самозваного царевича Дмитрия в России, завершилась десять лет спустя на Яике, куда бежали, теснимые правительственными войсками воеводы И. Н. Одоевского, Иван Заруцкий, Марина Мнишек и ее сын “царевич” Иван Дмитриевич. Выданные своими бывшими сторонниками, они были привезены в Москву, где их ожидала ужасная казнь. Заруцкий был посажен на кол, а ребенок повешен. Марина Мнишек вскоре умерла в заточении.
Итак, с началом 1611 года, Ляпунов набирал все больше силы. А в начале той же зимы (11 де кабря 1610 г) в Калуге убили Лжедмитрия II. Вот как это произошло. Он держал несколько десятков конных татар, вверив им свою жизнь. Старшим над ними был Петр Урусов, крещеный татарин, которого в орде звали Урак Мурзой. Будучи родственниками Касимовского царя, татары вознамерились отомстить за его смерть. Они выманили Дмитрия в поле якобы поохотиться на зайца, там его застрелили, а сами ушли в орду.
Казалось, с самозванщиной в России покончено. Вскоре, однако. Марина Мнишек родила сына, названного Иваном, вероятно, в память о «деде» - царе Иване Грозном (злые языки говорили, что настоящим отцом ребенка был Заруцкий). У бывших сторонников Лжедмитрия II появился новый претендент на русский престол - «царевич» Иван Дмитриевич. Царица осталась с новорожденным наследником («воренком»), при котором встал Заруцкий. Поддерживая восшествие на престол «царевича», Заруцкий, без сомнения преследовал и личные интересы.
Бо
·льшая часть сторонников Лжедмитрия II с гибелью последнего откликнулась на призыв Ляпунова, так как тоже не хотела власти поляков в России. В их числе были князь Д. Т. Трубецкой, Масальский, князья Пронский и Козловский, Мансуров, Нащокин, Волконский, Волынский, Измайлов, Вельяминов. Перешла на сторону ополченцев и казацкая вольница во главе с атаманами Заруцким и Просовецким.
Как пишет Соловьев: «Ляпунов, издавна неразборчивый в средствах, и теперь, при восстании земли для очищения государства, для установления наряда, подал руку - кому же? Врагам всякого наряда, людям, жившим смутою, козакам! С ним соединились козаки, бывшие под начальством Заруцкого, Просовецкого, князя Дмитрия Тимофеевича Трубецкого - всех тушинских бояр и воевод. Говорят, будто Ляпунов приманил Заруцкого обещанием, что по изгнании поляков провозгласит царем сына Марины, с которою Заруцкий был уже тогда в связи».
Заруцкий начал сноситься с Ляпуновым, договариваясь действовать сообща и помогать друг другу. Так силы Ляпунова стали расти.
Однако, заслуги войска Заруцкого в консолидации общества выглядели весьма сомнительно, и, даже скорее наоборот. Вот что мы находим у Броневского В.: «Хотя Донские Казаки, вмъстъ съ другими, перешли подъ знамена зашитниковъ Отечества хотя уже не служили Ляхамъ, но бывъ подъ начальствомъ Атамана Заруцкаго, позволявшаго всякiе безпорядки, жили по-прежнему грабежемь, опустошали селенiя, отнимали даже одежду у безоружныхъ крестьянъ, и злее Ляховъ гро мили свою землю».
В дневнике поляка Иосифа Будило находим подтверждение сказанному: «В то время, когда Сапега находился с войском у Переяславля, Ляпунов занял все стены Белого города (внешнее кольцо вокруг Китай-города), выбивши немцев с Мехицких [Никитских?] ворот, а пехоту [польскую] с Алексеевской башни, и таким образом со всех сторон осадил наших в столице. Поделав рогатки, где не было стен, городки и шанцы, не давал нашим и показаться из-за стен. Сейчас же, как были заняты стены Белого города, донские казаки, бывшие под начальством Заруцкого, рассердились на Ляпунова за то, что он не дозволял им разбивать людей и пустошить земли, а приказал по всем крепостям ловить таких своевольников, вешать и сажать в тюрьму. Они взбунтовались, приказали ему явиться в круг и так как их было больше, чем бояр, то убили его, в чем и Заруцкий был виноват».
Власть в земском подмосковном ополчении осуществлял постоянно действующий орган власти - Совет всей земли. П. Ляпунов, Д. Трубецкой и И. Заруцкий образовали своеобразный триумвират - боярскую комиссию. 30 июня Совет всей земли утвердил приговор, регулирующий порядок управления земским ополчением. Приговор 30 июня очень обширен и касается не только войска, но и всего государства
Земский приговор был написан дворянами и детьми боярскими. Летопись говорит, что Ляпунов к их совету пристал и велел написать приговор, тогда как Трубецкому и Заруцкому, козацким воеводам, это дело было нелюбо и понятно почему: приговор был направлен прямо против казаков. Он грозил им жестоким наказанием за своевольство и грабежи, был направлен прямо против Заруцкого, который захватил себе много городов и волостей; теперь по смыслу приговора он должен был их возвратить. Еще больший удар наносился казачеству тем, что постановили беглых крестьян и холопей, до сих пор считавшихся казаками, возвращать их прежним господам и обращать в прежнее состояние.
Но сработал приговор против самого Ляпунова. Он имел следующую запись: «А кто кого убьет без земского приговора, и того самого казнити смертию».
Дело началось тем, что «Строгiй Ляпуновъ, принявъ ве ликодушное намъренiе загладить вредъ, прнчиненный имъ Отечеству, старанiемъ освободить оное, учредил порядокъ въ сборъ съестныхъ припасовъ, и всего нужнаго для содержания своего ополченiя, вознамерился смирить буйство и неподчиненность Казаковъ. Для, примера и въ страхъ другимъ, 20 казаковъ, пойманныхъ и уличенных вьвъ воровстве и убiйствъ, приказалъ, посадивь въ мъшокъ, бросить въ воду».
По другим сведениям«у Николы на Угреше Матвей Плещеев, схватив 28 человек козаков, посадил их в воду; козаки вынули всех своих товарищей из воды," привели в таборы под Москву, собрали круг и начали шум на Ляпунова, хотели его убить». Летопись умалчивает о подробностях, но видно, что в этом случае казаки имели правду на своей стороне: если Плещеев поймал козаков на грабеже, то обязан был привести их в стан и отдать на суд, а он самовольно посадил их в воду, тогда как в приговоре было утверждено, что смертная казнь назначается с ведома всей земли. Ляпунов выехал из стана, чтоб бежать в Рязанскую землю, но казаки нагнали его под Симоновом и уговорили возвратиться в стан.
Но если казаки так сильно желали смерти Ляпунова, то не меньше желал этого Гонсевский в Москве: «козаки с Трубецким и Заруцким не были ему страшны, страшно ему было ополчение земских людей, когда оно имело такого деятельного и талантливого предводителя, как Ляпунов».
На одной из стычек поляки взяли в плен донского казака, который был побратимом атамана Исидора Заварзина, этот Заварзин начал стараться, как бы освободить товарища, и выпросил у Гонсевского позволение повидаться с ним и поговорить, дав заклад. Гонсевский воспользовался этим случаем, велел написать грамоты от имени Ляпунова, в которых тот писал во все города: "Где поймают козака - бить и топить, а когда, даст бог, государство Московское успокоится, то мы весь этот злой народ истребим".
На грамоте была и искусно подделанная подпись Ляпунова. Пленный казак отдал эту грамоту Заварзину: "Вот, брат, смотри, какую измену над нашею братьею, козаками, Ляпунов делает! Вот грамоты, которые литва перехватила". Взяв грамоту, Заварзин отвечал: "Теперь мы его, б.... сына, убьем".
Когда Заварзин пришел в стан и показал грамоту, то казаки собрали круг. Трубецкой и Заруцкий в круг не поехали, посылали за Ляпуновым два раза, он не поехал, в третий раз пришли к нему не казаки, Сильвестр Толстой, Юрий Потемкин, и поручились, что ему ничего не будет; Ляпунов вошел в круг: атаман Карамышев стал кричать, что он изменник, и показал грамоту, подписанную его рукою, Ляпунов посмотрел на грамоту и сказал: "Рука похожа на мою, только я не писал". Начался спор и кончился тем, что Ляпунов был убит. С ним вместе убили Ивана Никитича Ржевского: Ржевский был Ляпунову большой недруг, но тут, видя его правду, за него стал и умер с ним вместе.
По некоторым известиям, Ржевский говорил козакам: "За посмех вы Прокофья убили, Прокофьевой вины нет".
Со смерти Ляпунова дворяне и дети боярские остались без вождя, во власти казацких предводителей. Кроме того, многие под угрозой жизни покинули ополчение. Подтверждение этому находим у Броневского:
«Казахи взбунтовались, и по наущению Заруцкаго убили Ляпунова, расхитили его имение, умертвили многих Дворянъ и дътей Боярскихъ. Войско пришло въсмятенiе, устройство исчезло; Заруцкiй торжествоваль, Казаки его съ новымъ неистовством грабили, убивали».
Летописец прибавляет, что «дворяне и стольники искали себе смерти от насилия и позора, многие из них были побиты, многие изувечены; другие разъехались по городам своим и по домам, боясь убийства от Заруцкого и козаков. Нашлись из них и такие, которые купили у Заруцкого воеводства и разные должности и отправились по городам наверстывать заплаченные деньги; остались под Москвою большею частию те, которые привыкли жить вместе с казаками в Тушине и Калуге» ..
Объяснить грабительскую политику казаков Заруцкого недостаточным обеспечением сложно: «с городов и волостей на козаков кормы сбирали и под Москву привозили, но козаки от воровства своего не отстали, ездили по дорогам станицами, грабили и побивали». Видимо воровать и грабить было у них «в крови».
Убийство Прокопия Ляпунова и Ивана Ржевского казаками атамана Заруцкого. произошло 22 июля 1611 года. Их погребение состоялось в Троице-Сергиевом монастыре
Странным выглядит соперничество с не казаками в обыденных делах. Летописец рассказывает, что вскоре по смерти Ляпунова принесен был в стан из Казани список с иконы казанской богородицы. Духовенство и все служилые люди пошли пешком навстречу иконе, а Заруцкий с казаками выехали верхом. Казакам не понравилось, зачем служилые люди захотели отличиться перед ними благочестием, и начали ругать их. Таким образом, четко прослеживается роль казацкой вольницы под руководством Заруцкого: смута ради смуты, хищническая свобода в мутной среде. Свобода эта приносила казакам добычу, а их руководителям власть и отсрочку наказания за прежние прегрешения.
Итог их действий был следующий: В то время когда казаки убийством Ляпунова и «разогнанием лучших служилых людей» остановили ход земского дела под Москвою, на северо-западе. Новгород Великий достался в руки шведам (17 июля 1611г).
Так окончился 1611 и начался 1612 год. Люди уставшие опасаться за свою жизнь и имущество со стороны грабителей (в том числе и казаков) были готовы на признание любого подходящего правителя, будь то швед или поляк. Укрощение казаков Заруцкого явилось в этом одним из основных аргументов. В конце января в Костроме и Ярославле явились грамоты от бояр московских с увещанием отложиться от Заруцкого и быть верными царю Владиславу:
«Сами видите, - пишут бояре, - божию милость над великим государем нашим, его государскую правду и счастье: самого большого заводчика Смуты, от которого христианская кровь начала литься, Прокофья Ляпунова, убили воры, которые с ним были в этом заводе, Ивашка Заруцкий с товарищами, и тело его держали собакам на съедение на площади три дня. Теперь князь Дмитрий Трубецкой да Иван Заруцкий стоят под Москвою на христианское кровопролитие и всем городам на конечное разоренье: ездят от них из табора по городам беспрестанно козаки, грабят, разбивают и невинную кровь христианскую проливают, насилуют православных христиан, боярынь и простых жен берут на блуд, девиц растлевают насильством мучительским, церкви разоряют, иконы святые обдирают и многие скаредные дела на иконах делают, чего ум наш страшится написать».
Далее описываются бесчинства казаков при взятии Девичьего монастыря, который в то время являлся средоточием единственного, что осталось у людей – веры:
«И то многим из вас известно: как в Новодевичьем монастыре сидели ратные люди от нас из Москвы, то они церковь божию соблюдали, как свое око; а когда Ивашка Заруцкий с товарищами Девичий монастырь взяли, то они церковь божию разорили и черниц - королеву, дочь князя Владимира Андреевича, и Ольгу, дочь царя Бориса, на которых прежде взглянуть не смели, ограбили донага, а других бедных черниц и девиц грабили и на блуд брали, и как пошли из монастыря, то церковь и монастырь выжгли: это ли христианство?»
Если такое отношение было к церкви, то что говорить о политике Заруцкого? «Хуже они жидов, сами своих казнят и ругают, вас, дворян и детей боярских, гостей и лучших торговых людей эти воры козаки, наши и ваши холопи, грабят, побивают и позорят и вперед всеми вами и вашими домами владеть хотят, что сами вы лучше нас знаете. А теперь вновь те же воры - Ивашка Заруцкий с товарищами государей выбирают себе таких же воров козаков, называя государскими детьми: сына калужского вора, о котором и поминать непригоже, а за другим вором под Псков послали таких же воров и бездушников»
Таким образом, можно смело утверждать, что присяга бояр и прочей знати польскому царевичу состоялась именно перед страхом перед организованной казачьей массой управляемой Заруцким. Что было бы по приходу его к власти? Как бы его восприняли? Остановило бы это смуту? Думаю правильный ответ знали уже в то время:
«А такими правителями, князем Дмитрием Трубецким да Ивашкою Заруцким, Московскому государству можно ли состояться? Они никогда в своем доме не умели ничего расправить, а теперь таким великим и преславным государством и вами всеми владеют и указывают, не для чего другого, как только для своих бездельных корыстей, воровства и содомского греха, а Московскому государству на конечное разоренье.»
Таким образом, Заруцкий явившись вначале оплотом, решающей силой, катализатором народного движения, впоследствии становится его разрушителем.
Так или иначе, определив общего врага, Русь поднималась на народную войну против, уже открытой интервенции поляков. Второе Ополчение 1612 года возглавил нижегородский земский староста Нижнего Новгорода Козьма Минин, который пригласил для предводительства военными операциями князя Пожарского.
Минин обратился с призывом к русскому народу, который объяснял положение дел и цели земского ополчения. Уделялось внимание и казакам:
«Как будем все верховые и понизовые города в сходу, то мы всею землею о том совет учиним и дурна никакого ворам делать не дадим; чтобы козаки по-прежнему не разогнали низовой рати воровством, грабежом, иными воровскими заводами и Маринкиным сыном. Мы, всякие люди Нижнего Новгорода утвердились на том и в Москву к боярам и ко всей земле писали, что Маринки и сына ее, и того вора, который стоит под Псковом, до смерти своей в государи на Московское государство не хотим, точно так же и литовского короля»..
Эта грамота, отличается от грамот, писанных во время первого восстания, тем, что в ней объявляется движение чисто земское, направленное столько же, если еще не больше, против козаков, сколько против польских и литовских людей. Основная мысль грамоты: надобно нам соединиться и действовать вместе, чтобы не дать казакам сделать ничего дурного. Грамота имела сильное действие, ибо в областях все были готовы к восстанию и ждали только начала. Отовсюду слали в Нижний выборных на совет, шли ратные люди, присылали денег.
С помощью населения Других русских городов была создана материальная база освободительной борьбы: народ собрал значительные средства для ведения войны с интервентами. Возглавили ополчение К. Минин и князь Дмитрий Пожарский. «Бояры и купцы, всь единомысленно встретили ихъ, какъ утьшительную надежду, которую и горькiй несчастливецъ не оставляет, даже и на краю гроба».
А что же Заруцкий с казаками? У Броневского: «Одинъ Заруцкiй точилъ ножъ убiйства.... Женившись на безстыдной Маринь Отрепьевой, Заруцкiй, замышляль, под имянемъ ея сына, сделаться правителемь России почему дъйствiя Князя Пожарскаго, Минина и другихъ патриотовъ казались ему зло умышлениемъ, заговоромъ противу его».
Подозрения Заруцкого, неизменно выливались в действия против ополчения: «Заруцкiй, явно злодействуя, скрытно коварствуя, старался остановить успъх патрiотовъ, и при шествiи ополченiя кь Москве, дерзнулъ нападать на его отряды, покушался тайно убить Князя Димитрия, сносился съ Поляками, съ Персидскимь Шахомъ».
Между тем, нельзя отрицать, что создав однажды общность определенных личностей Заруцкий сам стал заложником их интересов. Из дневника Иосифа Будило: «15 марта. Донские козаки в московских таборах, услышав, что в Пскове объявился Димитрий, поверив, что он тот самый, которого Урусов убил в Калуге и надеясь иметь больше своеволия, присягнули на его имя. Трубецкого, Заруцкого и всех бояр, над которыми они имели силу, они насильно привели к крестному целованию на имя этого Димитрия» «Потом козаки, поняв, что это не тот Димитрий и что они поступили безрассудно и глупо, оставили его».
Впоследствии, Заруцкий кроме собственных, продолжал учитывать и интересы своих людей, без них ему грозила смерть. То есть свита делала короля. А свиту интересовали нажива и разгул.
Вернемся к осадным действиям второго ополчения.
Пожарский приступил к правильной осаде Москвы, прочно занятой поляками. На выручку Москве пошло польское войско гетмана Ходкевича. Вечером 21 августа Ходкевич уже занял Поклонную гору. На рассвете 22 августа Ходкевич перешел через Москву-реку и напал на войска князя Пожарского. С восходом солнца, в продолжение 7 часов, бились поляки с русскими и, наконец, начали одолевать. Уже полки Пожарского отступили к городским стенам, уже разбитая отличными польскими конными латниками мужицкая конница Пожарского стала спешиваться и, не умея сражаться в спешенном порядке, побивалась поляками, уже гибло дело защитников Руси!
В это время, как пишет Краснов, наглая, распущенная чернь Заруцкого, он сам и Трубецкой спокойно смотрели, как под ударами поляков гибли русские люди. Они смеялись над неудачами рати Пожарского и ругали несчастных ополченных мужиков.
Донские казаки атаманов Межакова, Коломны, Романова и Козлова возмущались бездействием своих атаманов. «Но больше всех возмущался сам Межаков. Уже давно чуял он измену в Трубецком и Заруцком, давно догадывался, что не о государственном, не о русском деле хлопочут они. И теперь, при виде победы поляков над русскими, они сказали Трубецкому открыто:
- От вашей нелюбви Московскому государству пагуба становится!
А потом, обернувшись к своим донцам, крикнул: "На коней!" - и помчался стремительной лавою на польские войска. Поляки дрогнули и побежали.»
25 августа гетман Ходкевич отошел совсем от Москвы. Перед войском Пожарского был только небольшой отряд, прочно укрепившийся в Москве.
После победы над поляками у Поклонной горы Пожарский примирился с Трубецким и только чернь Заруцкого мутила всех, ссорилась с ополченцами, требовала жалованья и грозила уйти и перебить начальников. Но к ним явился архимандрит Дионисий и обещал им выдать все сокровища Лавры, и тем успокоил их.
Между тем, помощь донцов Межакова сказалась в бою 25 августа, когда они взяли приступом польское укрепление, близ церкви св. Климента, а потом, севши на коней, врубились в польскую конницу, сражавшуюся с нижегородской конницей Минина. Во время осады Москвы, 22 октября, донцы взяли, приступом Китай-город.
Наконец, 22 ноября 1612 года последние остатки поляков, запершиеся в Кремле, доведенные голодом до отчаяния, сдались. Вся Москва была освобождена от поляков.
Так кончилось смутное время междуцарствия на Руси. Донские казаки, участвовавшие во всей этой тяжелой боевой работе, в решительную минуту разделились, и лучшая часть из них явилась спасителями Москвы. Другая же часть, казаки Заруцкого заработали иную славу:
Смешивая чернь и беглых негодяев, окружавших Заруцкого, с казаками, московские люди всячески поносили имя казачье. Другого названия, как "воры-казаки", им не было. Заруцкий предстал заклятым врагом нового царя, главнейшим государственным преступником, и подлежал только осуждению.
3.2. Позиция казацкого атамана Филата Межакова
В 1613 году атаман Межаков помог завершить русскую смуту, возведя на трон Михаила Романова. Атаман положил на стол перед руководителями Земского Собора родословную запись Михаила и накрыл ее своей шашкой. После чего "бысть единодушен ответ" всего Собора...
Кобрин В Смутное время утраченные возможности Опубликовано в книге: История Отечества: люди, идеи, решения. Очерки истории России IX – начала XX века. – М.: Политиздат, 1991. – С. 163-185.
Важнейшими соперниками Годунова на пути к власти были бояре Романовы-Юрьевы. Старший из них – Никита Романович, брат матери царя Федора – царицы Анастасии, считался союзником Годунова. Именно ему Никита Романович завещал покровительствовать свою детям – «Никитичам». Этот «завещательный союз дружбы» продолжался недолго, а вскоре после вступления Бориса на престол пятеро братьев-Никитичей были арестованы по лживому обвинению в попытке отравить царя и сосланы вместе со своими родственниками. Старший и братьев, охотник и щеголь Федор Никитич был пострижен в монахи под именем Филарета и отправлен на север, в Антониево-Сийский монастырь. Еще в 1602 г. любимый слуга Филарета сообщал приставу, что его господин со всем смирился и мыслит лишь о спасении души и своей бедствующей семье. Летом 1604 г. в Польше появился Лжедмитрий, а уже в феврале 1605 г. резко меняются донесения пристава при «старце Филарете». Перед нами уже не смиренный монах, а политический борец, заслышавший звуки боевой трубы. По словам пристава, старец Филарет живет «не по монастырскому чину, всегда смеется, неведомо чему, и говорит про мирское житье, про птицы ловчие и про собаки, как он в мире жил». Другим же монахам Филарет гордо заявлял, что «увидят они, каков он впредь будет». И в самом деле, увидели. Меньше чем через полгода после того, как пристав отправил свой донос, Филарет из ссыльного монаха превратился в митрополита Ростовского: в этот сан его возвели по приказанию «царя Дмитрия». Все дело в связях самозванца с романовской семьей. Как только Лжедмитрий появился в Польше, правительство Годунова заявило, что он самозванец Юшка (а в монашестве – Григорий) Богданов сын Отрепьева, дьякон-расстрига Чудова монастыря, состоявший при патриархе Иове «для письма». Вероятно, так и было: правительство было заинтересовано в том, чтобы назвать подлинное имя самозванца, а выяснить правду тогда было легче, чем сейчас, через без малого четыре века. Отрепьев же до пострижения был холопом Романовых и постригся в монахи, видимо, после /173/ их ссылки. Не они ли подготовили юношу к роли самозванца? Во всяком случае, само появление Лжедмитрия никак не связано с иноземными интригами. Прав был В.О. Ключевский, когда писал о Лжедмитрии, что «он был только испечен в польской печке, а заквашен в Москве».
Итак, в конце концов царем стал шестнадцатилетний сын митрополита Филарета (Федора Никитича - в миру) Михаил Федорович. Один из бояр писал в Польшу князю Голицыну об этом выборе: «Миша Романов молод, разумом еще не дошел и нам будет поваден». Думается, мотивы избрания были несколько глубже. Молодость должна была пройти, а за спиной «недошедшего» разумом Миши, который и в зрелые годы не отличался особенно глубоким умом, стоял его властный отец – Филарет Никитич. Правда, он пока находился в польском плену, но его возвращение было делом времени.
Неглупый человек, с сильной волей, но без особого блеска и таланта, Филарет Никитич оказался удобным для всех. В этом ему помогла, в частности, изворотливость. Его поддерживали те, кто выдвинулся в годы опричнины: ведь Романовы – родня первой жены царя Ивана, кое-кто из их родственников были опричниками, а отец Филарета – Никита Романович постоянно занимал высокое положение при дворе грозного царя. Но и пострадавшие от опричнины могли считать Филарета своим: среди его родни тоже были казненные в годы опричных репрессий, а у Никиты Романовича была стойкая популярность заступника, умевшего умерить /183/ гнев царя. Должно быть, это был миф: ведь пережить вес извивы опричных и послеопричиых лет можно было тому, кто сидел тихо и не заступался ни за кого. Но миф порой для действий людей важнее реалий.
Поддерживали Филарета и сторонники Лжедмитрия: ведь его холопом был Гришка Отрепьев, а первым делом Лжедмитрия было возвращение Филарета из ссылки. Не могли быть против и сторонники Василия Шуйского: при этом царе все тот же митрополит Филарет Никитич участвовал в торжественной церемонии перенесения мощей невинно убиенного царевича Дмитрия, действе, которое должно засвидетельствовать, что убитый в Москве «царь Дмитрий» – на самом деле «росстрига», самозванец, принявший на себя имя святого и благоверного царевича. С.Ф. Платонов писал, что в этом случае царь Василий играл святыней. Филарет хорошо помог ему в игре. Но и для главных противников Шуйского – тушинских казаков Филарет был своим человеком. В 1608 г. войска тушинцев взяли Ростов, где Филарет был митрополитом. С тех пор он и оказался в тушинском лагере то ли как пленник, то ли как почетный гость. Филарета в Тушине называли даже патриархом. Недаром голос, поданный за Михаила Федоровича казачьим атаманом, был последним решающим голосом в пользу нового царя.
Филат Васильевич Межаков был одним из четырех казачьих атаманов, в решающий момент битвы за Москву 22 августа 1612 года бросившихся на помощь войску князя Пожарского и гражданина Минина.
По сути, во времена Смуты XVII в. сам народ, сформировав негосударственные вооруженные силы, встал на защиту целостности и независимости общества, личности и государства как от внешних захватчиков, так и от внутренних казаков-разбойников.
Александр Станиславский[ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ]
Испомещения верстанных казаков в первые годы царствования Михаила Романова производились главным образом в Вологодском и Белозерском уездах на бывших черносошных и дворцовых землях. Об одном из них, имевшем место в июле 1613 г. в вологодских волостях Никольское Заболотье, Ильинское и Фроловское, весьма полное представление дает справка Поместного приказа, опубликованная В. Н. Сторожевым.12) Дворянин Я. И. Бирдюкин-Зайцев отделил тогда земли в Вологодском у. 33 атаманам, есаулам и рядовым казакам, из них лишь у одного было поместье в Галицком у. в 300 четвертей, другие ни поместий, ни вотчин не имели.
Возглавляет список вологодских поместных казаков Филат Межаков, известный атаман Первого ополчения (его оклад в 1619 г. составлял 800 четвертей), получивший самое крупное поместье 230 четвертей. Возможно, Ф. Межаков находился в родстве с атаманом Михаилом Межаковым, отвозившим в 1603 г. вместе с А. Карелой грамоту от Донского войска к Лжедмитрию I. В XVIIIXIX вв. потомки Ф. Межакова стали крупными вологодскими помещиками. Они владели более чем 3000 крепостных, завели в своих обширных [98] поместьях (23 000 кв. десятин земли) винокуренные, черепичный и конский заводы, породнились с князьями Засекиными и, наконец, по примеру высшей аристократии устроили в имении крепостной театр, оранжерею и ананасную теплицу.13)
Чем наградил казаков за службу царь Михаил
Крупнейший филолог и любитель истории Л. И. Соболевский полагал, что после избрания М. Ф. Романова казаки «тотчас исчезли с исторического горизонта». С этим утверждением нельзя согласиться. Политика правительства по отношению к казачеству в первые годы царствования Михаила Федоровича определялась различными факторами: необходимостью вести тяжелые войны за освобождение оккупированных территорий против Швеции и Речи Посполитой и недовольством духовных и светских феодалов, которые видели в казачестве не менее грозную опасность, чем во внешнем неприятеле. Таким образом, правительство и нуждалось в казаках, и стремилось поставить их под свой контроль, с тем чтобы не допустить дальнейшего роста казачества за счет феодально зависимого населения. Поэтому, продолжая наборы казаков, оно вновь и вновь возобновляло попытки «отфильтровать» и расчленить казацкое войско.
Заключение
История - не поваренная книга с проверенными рецептами. Она учит через аналогии, а не через аксиомы. Она может объяснить последствия предпринятых шагов в сходных ситуациях, однако каждое поколение должно само открыть для себя, какие ситуации являются на самом деле сходными, - писал Генри Киссинджер.
Итак, понимание роли казачьей вольницы имеет большое значение для раскрытия сути событий «Смутного времени». Ролью казаков здесь выступало сплочение обездоленного, ущемленного и закабаленного населения в борьбе со своим сословным врагом – московской знатью. И поскольку казачье войско было вооруженным, обученным и приспособленным к войне, а его целью являлось уничтожение своих противников, казацкое движение вылилось в гражданскую войну. Грабеж и разбой, без сомнений, являлись средством в этой борьбе. Однако, это не было чуждым и другим малоорганизованным озлобленным сплочениям (не являлись исключением и солдаты регулярных войск).
Не исключено, что эта стихийно организованная масса была силовым инструментом, пешкой в искусном замысле Романовых. Ряд событий, указывающих на взаимоотношения в Тушино ключевых фигур (Филарета Романова и казацких вожаков) это не исключает. Как оказалось, Романовы устроили всех. Естественно, очень сложно списать влияние силы со стороны казаков. Их же выбор был очевиден.
О причинах популярности Михаила Романова в казачьей среде уже высказывались обоснованные суждения . Он был сыном "тушинского" патриарха Филарета, а именно в лагере Лжедмитрия II формировалось казачье войско, пришедшее в 1611 г. под Москву ("тушинцами" были и другие казачьи кандидаты – князья Д. Т. Трубецкой и Д. М. Черкасский). В литературе указывалось и на родственную связь М. Ф. Романова со старой династией, которую сменил Борис Годунов. Наконец, Михаил Федорович не был скомпрометирован сотрудничеством с интервентами, как многие другие представители аристократии. В поддержке Михаила Романова воплотилась столь популярная в ту пору среди народных масс, включая казаков (и повстанцев вообще), идея "доброго царя", который, как они надеялись, будет проводить иную политику, чем враждебный им дворянский царь Годунов и ставленник боярства Шуйский. По справедливому замечанию акад. Л. В. Черепнина, "те острые разногласия по вопросу о кандидате на царство, которые выявились на соборе 1613 г., были результатом не только противоречий между отдельными общественно-политическими группировками внутри господствующего класса, но и классовой борьбы... Казаки и городской плебс добивались удобного для них царя . Автор Повести как раз и преследует цель показать, что Михаил Романов является долгожданным "добрым царем", избранным казаками вопреки сопротивлению "злых" бояр.
Вызывает недоумение действия некоторых казацких объединений на стороне польско-литовских сил. Однако, следует помнить, что большинство казаков не причисляло себя к какой-либо национальности, ориентир на вероисповедание был весьма условен, языкового барьера не существовало. Казаки могли являться подданными царя, но какой из них подлинный? Если бояре считали в этой ситуации выдвинуть на престол поляка Владислава, почему не могли в этой же среде сражаться за общие до поры интересы и казаки?
Жестокость, склонность к насилию и грабежу воров-казаков вызывает у нас неприязньА если взглянуть на это с точки зрения того миропонимания? Не жестоко ли вешать четырехлетнего ребенка – сына Мнишек? И это уже в период окончания смуты и не желанию разнузданной толпы, но по велению царя Михаила прозванного кротким! Или может невозможно упрекнуть в корыстолюбии представителей знати? Вот некто Григорий Орлов, который называет себя «верноподданным» не только царя Владислава, но и Сигизмунда, просит «великих государей» пожаловать его «изменничьим княж Дмитреевым поместейцем Пожарского». Не во всех грамотах изменниками называют таких людей, как Пожарский, но грамот таких немало.
Между тем, рассредоточенная и ущемленная низовая Русь, пройдя в лагере страдный путь подсобников (пехотных жолонеров, пеших оруженосцев-пахоликов при конных польских гусарах), ожесточилась против поляков, закалила и оснастила некоторым опытом свою антипольскую направленность.
Трубецкой и Заруцкий при всем польском недоверии именно здесь стали видными воеводами, этакими центрами конденсации назревшего антипольского сплочения. Это, впрочем, не мешает порицать их неприглядную роль в разложении народных ополчений.
Участие казаков имело, в то время, известное сходство с обычной практикой найма их за вознаграждение на время военных действий. Однако на этот раз, способствуя победе самозванца, каза чество отстаивало и свои собственные сословные инте ресы. Доведенные боярской и царской политикой до высшей степени озлобления и морального разложения они уже не могли остановиться перед любыми зверствами, где бы то ни было. Вряд ли этот сброд можно было бы изменить, скорее, направить по выгодному атаману пути, не расходящемуся, впрочем, с интересами основной массы. Это и делали как Иван Заруцкий, так и прочие атаманы – выходцы и выдвиженцы собственного окружения.
Библиография
Литература
Баев М. С. Вторичное открытие села Гребнева: Находки и исследования в Северо-Восточном Подмосковье. - Фрязино-Щелково, 2002. - 96 с
Броневский В. История Донского войска, описание Кавказской земли и Кавказских Минеральных вод. Часть 1.СПт. Типография Экспедиции заготовления государственных бумаг 1834г., C103
Бушков А «Тайны смутного времени» // М.: Мысль 2006., С5
Будило Иосиф. Дневник событий, относящихся к Смутному времени (1603- 1613 гг.), известный под именем Истории ложного Димитрия (Historya Dmitra falszywego). // Русская историческая библиотека. Т. 1. СПб. 1872. //,С 137
Шикман А.П. Деятели отечественной истории. Биографический справочник. Москва, 1997 г.
Ключевский В.О. Курс русской истории. Сочинения в 9-ти т. Т. 3.- М.: Мысль., 1988 .,С43
Краснов П. Н «Картины былого Тихого Дона: Краткий очерк войска Донского» Т 1.- М.: Граница, 1992 С 45-59
Мархоцкий Н.. История московской войны. М. РОССПЭН. 2000., С 24
Орлов А. С., Георгиев В. А., Георгиева Н.Г., Сивохина Т.А. Художественное оформление Янов В. Я. История России. Учебник.- М.:«ПРОСПЕКТ», 1997., С 86
Рамбо А. «Живописная история древней и новой России» М.: «Современник» 1994г., С 191
Скрынников Р.Г. «Россия накануне «Смутного времени»» // М.: изд. Мысль 1980г., С 84
Соловьёв С. М. «История России с древнейших времён», М. 2001, т.8, с.791, c.825
Станиславский А. Л.Гражданская война в России XVII в.: Казачество па переломе истории. - М.: Мысль, С 32
Карамзин Н.М. История государства Российского. М., 1989. Кн. 3. Т. 10. Прим. 27.
Сказание современников о Дмитрие Самозванце. СПб., 1859. Ч. 1.
Протоколы заседаний Археографической комиссии (ПЗАК) за 18351840 гг. СПб., 1885. Вып. 1. С. 328;
Флоря Б.Н. Два письма начала XVII в. из Троице-Сергиева монастыря // История русского языка. Исследования и тексты. М., 1982. С. 319321.
Новые акты Смутного времени: Акты подмосковных ополчений и Земского собора 1611–1613 гг. / Собр. и ред. С.Б. Веселовский. – М.: Изд. Императ. о-ва истории и древностей российских при Моск. ун-те, 1911. – XIV, 228 с.
Хроники смутного времени. М. Фонд Сергея Дубова. 1998 (пер. С. Ю. Шокарева) С 377 [ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ] ., С 186
Александр Сидоров. Краткая история донского казачества http://lib.udm.ru/lib/NEWPROZA/SIDOROV_A/kazaki.txt
Баев М. С. Вторичное открытие села Гребнева: Находки и исследования в Северо-Восточном Подмосковье. - Фрязино-Щелково, 2002. - 96 с
Баландин Р.К., Миронов С.С. Тайны смутных эпох.: М. Вече 2003- с 73-74
Броневский В. История Донского войска, описание Кавказской земли и Кавказских Минеральных вод. Часть 1.СПт. Типография Экспедиции заготовления государственных бумаг 1834г., C103
Будило Иосиф. Дневник событий, относящихся к Смутному времени (1603- 1613 гг.), известный под именем Истории ложного Димитрия (Historya Dmitra falszywego). // Русская историческая библиотека. Т. 1. СПб. 1872. //,С 137
Бушков А «Тайны смутного времени» // М.: Мысль 2006., С5
Использованы материалы кн.: Шикман А.П. Деятели отечественной истории. Биографический справочник. Москва, 1997 г.
Ключевский В.О. Курс русской истории. Сочинения в 9-ти т. Т. 3.- М.: Мысль., 1988 .,С43
Костомаров Н. М. Смутное время Московского государства. М., 1994
Краснов П. Н «Картины былого Тихого Дона: Краткий очерк войска Донского» Т 1.- М.: Граница, 1992 С 45-59
Краткій очеркъ исторіи войска донского для чтенія въ семьъ, школ и войсковыхъ частяхъ. Изданіе первое.пвчатано по распоряженію войскового наказнаго атамана войска донского генералъ-лейтенанта Самсонова.С.-Петербургъ. 1909. Т-во р. Голике н а. Вильборгъ. Звенигородская, 11., с.-2
Летопись Троице-Сергиевской Лавры: http://www.stsl.ru/history/xvii/comment4.htm#54 Июнь 2009
Мархоцкий Н.. История московской войны. М. РОССПЭН. 2000., С 24
Орлов А. С., Георгиев В. А., Георгиева Н.Г., Сивохина Т.А. Художественное оформление Янов В. Я
Повесть о земском соборе 1613 г. // Вопросы истории, № 5. 1985 http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVII/1600-1620/pov_zemsk_sob_1613/pred.htm С93
Пудавов В. М. История Войска Донского и старобытность начал казачества 01 1890 Новочеркасск. Типо-Литография К.М.Минаева c.293
Рамбо А. «Живописная история древней и новой России» М.: «Современник» 1994г., С 191
Скрынников Р.Г. «Россия накануне «Смутного времени»» // М.: изд. Мысль 1980г., С 84
Соболевский А. И. Земщина и казаки при избрании на царство Михаила Романова // Русский архив. 1913. № 4. С. 628.
Соловьёв С. М. «История России с древнейших времён», М. 2001, т.8, с.791, c.825
Соловьев С.М.. История России с древнейших времен. Том 8: [ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ] Июнь 2009
Станиславский А. Л.Гражданская война в России XVII в.: Казачество па переломе истории. - М.: Мысль, С 32
Тюменцев И.О. Оборона Троице-Сергиева монастыря в 1608-1610 гг. - М.: ООО «Издательство «Цейхгауз», 2008., с.24
Черепнин Л. В. Земские соборы Русского государства в XVI-XVII вв. М. 1978, с. 198-199
Широкорад А.Б. Северные войны России. - М.: ACT; Мн.: Харвест, 2001, с. 61
Интернет источники
Буссов К. Московская хроника. 15841613 гг. М.; Л., 1861. [ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ]
Летопись Троице-Сергиевской Лавры: http://www.stsl.ru/history/xvii/comment4.htm#54 Июнь 2009
Соловьёв С. М. http://history-rus1.narod.ru/soloviev48.html Июнь 2009
Соловьев С.М.. История России с древнейших времен. Том 8: http://lib.ru/history/soloviev/solv8.txt Июнь 2009
321. О выпуске жен боярских и людей всяких чинов. Литовские люди, видя свое изнеможение, повелели боярам и всяким людям жен своих выпускать из города вон. Бояре же тем опечалились, куда их выпустить вон, и послали к князю Дмитрию Михайловичу Пожарскому и к Кузьме и ко всем ратным людям, чтоб пожаловали их, приняли бы [жен] без позора. Князь Дмитрий же повелел им жен своих выпускать, и пошел сам и принял их жен с честью и проводил каждую к приятелям своим, и повелел им давать обеспечение. Казаки же все за то князя Дмитрия хотели убить, потому что грабить не дал боярынь.
322. О выводе бояр и сдаче Кремля. Литовские же люди, видя свое изнеможение и голод великий, град Кремль сдавать начали и начали уговариваться о том, чтобы их не перебили, полковникам же и ротмистрам и шляхте чтобы идти в полк к князю Дмитрию Михайловичу Пожарскому, а к Трубецкому отнюдь не захотели идти в полк. Казаки же, видя, что пришли на Каменный мост все бояре, собрались все с знаменами и оружием, пришли и хотели с полком князя Дмитрия биться, и едва у них без бою обошлось. Казаки же пошли к себе в таборы, а бояре из города вышли. Князь Дмитрий Михайлович принял их с честью и воздал им честь великую. Наутро же полковник Струе с товарищами Кремль город сдали. И Струса взяли в полк к князю Дмитрию Тимофеевичу Трубецкому со всем полком его. Казаки же весь полк его перебили, немногие остались. Полк Будилы взяли в полк князя Дмитрия Михайловича Пожарского, и их послали по городам, ни одного не убили и не ограбили из них.
Текст воспроизведен по изданию: Дневник Марины Мнишек. М. Дмитрий Буланин. 1995 перевела Ядвига Яворская [ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ]
Текст воспроизведен по изданию: Повесть о земском соборе 1613 г. // Вопросы истории, № 5. 1985 [ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ]
8 Оболенский М. А. Новый летописец. – Временник Московского общества истории и древностей российских. Кн. 17. М. 1853, с. 161; Сказание Авраамия Палицына. М.-Л. 1955, с. 230-231.
9 Hirschberg A. Polska a Moskwa w pierwszej polowie wieku XVII. We Lwowie. 1901, s. 363. Эти цифры считали достоверными С. Ф. Платонов и П. Г. Любомиров (Платонов С. Ф. Ук. соч., с. 347; Любомиров П. Г. Очерк истории Нижегородского ополчения 1611-1613 гг. М. 1939, с. 157, 205).
10 Арсеньевские шведские бумаги. 1611-1615 гг. В кн.: Сборник Новгородского общества любителей древности. Вып. V. Новгород. 1911, с. 17. Г. А. Замятин находит показания Б. Дубровского соответствующими действительности (Замятин Г. А. К истории Земского собора 1613 г. В кн.: Труды Воронежского университета. Педагогический факультет. Т. 3. Воронеж. 1926, с. 4-5).
11 Замятин Г. А. Ук. соч., с. 71.
12 Семин А. А. Политическая борьба в Москве в период подготовки и деятельности Земского собора 1613 г. В кн.: Государственные учреждения и классовые отношения в отечественной истории. Сб. ст. М.-Л. 1980, с. 232. Подсчет этот, возможно, не вполне корректен, т. к. казаки, вышедшие из Москвы в марте 1613 г. с С. Колтовским и Г. Чебышевым (2323 человека), позднее присоединились к войску Д. М. Черкасского под Смоленском (в нем казаков "с Москвы" значится 2601 человек) и могли быть учтены в его разрядной росписи.
Сохранились разноречивые данные о численности казачества и дворянства в освобожденной русской столице в 1612-1613 годах. Наиболее раннее свидетельство принадлежит новгородскому сыну боярскому И. Философову, захваченному поляками в бою под Москвой в конце ноября 1612 года. Он показал, что дворян в Москве осталось "тысячи с две", в то время как остальные разъехались по своим поместьям; казаков – 4,5 тыс. и стрельцов – "с тысячу человек". Ввиду такого соотношения сил, по словам Философова, "казаки бояром и дворяном сильны, делают, что хотят 9. Новгородский посол Б. Дубровский, выехавший из Москвы в Новгород в середине декабря 1612 г., считает, что число казаков в Москве было не менее 11 тыс., а дворян – не более 4 тысяч 10. Лифляндский дворянин Г. Брюнно, который отправился в Новгород из Москвы в конце января 1613 г., сообщил шведскому полководцу Я. Делагарди, что казаков "под Москвою до 6000 11. А. А. Семин недавно предпринял попытку определить размеры казачьего войска в Москве на основании разрядных документов: суммировав данные о числе казаков в отрядах, выступивших против поляков и шведов после избрания царем М. Ф. Романова, он определяет его минимальную численность в 6 тыс. человек 12.
Известно, что молодые казаки ("товарищи", или "чуры") составляли в то [91] время значительную часть казачьего войска. Между тем в приказных документах, в том числе и разрядных, они не учитывались и жалованья не получали. Таким образом, если принять число взрослых казаков в 4-6 тыс., общая численность всех казаков в объединенном ополчении могла превышать 10 тыс. человек. Одно представляется несомненным: казаков в Москве после ее освобождения и во время работы Земского собора было значительно больше, чем дворян.
Что касается дважды повторенного в Повести известия об отказе казаков уйти из Москвы до избрания царя, то его точность доказывает найденная недавно грамота Земского собора казанскому дьяку Н. М. Шульгину: "А без государя ратные люди, дворяня и дети боярские, и атаманы и казаки, и всякие ратные люди, на черкас и на Ивашка Заруцкого итти не хотели 28.
Приложения
Приложение 1
Хронология «Смутного времени»
Рисунок 13 SEQ Рисунок \* ARABIC 14115 Русские цари
Рисунок 13 SEQ Рисунок \* ARABIC 14215 Русские военачальники
Рисунок 13 SEQ Рисунок \* ARABIC 14315 Боевые действия
Приложение 2
Рисунок 13 SEQ Рисунок \* ARABIC 14415. Карта сражений и восстаний периода «Смутного времени»
Александр Сидоров. Краткая история донского казачества [ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ]
Краткій очеркъ исторіи войска донского для чтенія въ семьъ, школ и войсковыхъ частяхъ. Изданіе первое.пвчатано по распоряженію войскового наказнаго атамана войска донского генералъ-лейтенанта самсонова.С.-Петербургъ. 1909. Т-во р. Голике н а. Вильборгъ. Звенигородская, 11., с.-2
Скрынников Р.Г. «Россия накануне «Смутного времени»» // М.: изд. Мысль 1980г., С 84
Бушков А «Тайны смутного времени» // М.: Мысль 2006., С5
Пудавов В. М. История Войска Донского и старобытность начал казачества 01 1890 Новочеркасск. Типо-Литография К.М.Минаева c.293
Рамбо А. «Живописная история древней и новой России» М.: «Современник» 1994г., С 191
Там же., С 186
Краснов П. Н «Картины былого Тихого Дона: Краткий очерк войска Донского» Т 1.- М.: Граница, 1992 С 45-59
Там же
Краснов П. Н Указ. соч., 1992 С 47
ПудавовС 296
Хронологию битв, и участия полководцев см. в приложении 1
Рамбо А. Указ. соч., С 192
Костомаров Н. М. Смутное время Московского государства. М., 1994
Бушков А. Указ. соч.,., С 11
Орлов А. С., Георгиев В. А., Георгиева Н.Г., Сивохина Т.А. Художественное оформление Янов В. Я. История России. Учебник.- М.:«ПРОСПЕКТ», 1997., С 86
Карта восстаний и сражений. См. приложение 2
Орлов А. С., Георгиев В. А., Георгиева Н.Г., Сивохина Т.А. Указ. соч.,., С 93
Пудавов с313
Пудавов с 315
Пудавов с 316
Орлов А. С., Георгиев В. А., Георгиева Н.Г., Сивохина Т.А.: Указ. соч.,., С 93
Будило Иосиф. Дневник событий, относящихся к Смутному времени (1603- 1613 гг.), известный под именем Истории ложного Димитрия (Historya Dmitra falszywego). // Русская историческая библиотека. Т. 1. СПб. 1872. // ,С 137
Будило.И. Указ. Соч.,С 142
Краснов П. Н Указ. соч., С 50
Тюменцев И.О. Оборона Троице-Сергиева монастыря в 1608-1610 гг. - М.: ООО «Издательство «Цейхгауз», 2008., с.24
Летопись Троице-Сергиевской Лавры: [ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ] Июнь 2009
Будило И. Указ. Соч.,С165
Тюменцев И.О. Оборона Троице-Сергиева монастыря в 1608-1610 гг. - М.: ООО «Издательство «Цейхгауз», 2008., с. 44
Тюменцев И.О
Орлов А. С., Георгиев В. А., Георгиева Н.Г., Сивохина Т.А. .: Указ. соч., С 103
Соловьев С.М.. История России с древнейших времен. Том 8: [ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ] Июнь 2009
Шуйский умер в польском плену, куда был направлен как заложник вместе с братьями в 1612 г.
Широкорад А.Б. Северные войны России. - М.: ACT; Мн.: Харвест, 2001, с. 61
Баландин Р.К., Миронов С.С. Тайны смутных эпох.: М. Вече 2003- с 73-74
Летопись Троице-Сергиевской Лавры: http://www.stsl.ru/history/xvii/comment4.htm#63
Соловьёв С. М. «История России с древнейших времён», М. 2001, т.8, с.791, c.825
Ключевский В.О. Курс русской истории. Сочинения в 9-ти т. Т. 3.- М.: Мысль., 1988 .,С43
Там же. С 43
Баев М. С. Вторичное открытие села Гребнева: Находки и исследования в Северо-Восточном Подмосковье. - Фрязино-Щелково, 2002. - 96 с
Использованы материалы кн.: Шикман А.П. Деятели отечественной истории. Биографический справочник. Москва, 1997 г.
Мархоцкий Н.. История московской войны. М. РОССПЭН. 2000., С 24
Станиславский А. Л.Гражданская война в России XVII в.: Казачество па переломе истории. - М.: Мысль, С 32
Соловьёв С. М. [ Cкачайте файл, чтобы посмотреть ссылку ] Июнь 2009
Броневский В. История Донского войска, описание Кавказской земли и Кавказских Минеральных вод. Часть 1.СПт. Типография Экспедиции заготовления государственных бумаг 1834г., C103
Будило И. Указ. Соч.,С 251
Соловьев С.М.. .: Указ. источник июнь 2009
Соловьев С.М.. Указ. источник июнь 2009
Там же
Там же
Соловьев С.М.. Указ. источник июнь 2009
Броневский В. М Указ. соч., C 98
Соловьев С.М.. Указ. источник июнь 2009
Соловьев С.М.. Указ. источник июнь 2009
Там же
Соловьев С.М.. Указ. источник июнь 2009
Там же
Броневский В. Указ. соч., C 98
Там же C 98
Будило И. Указ. Соч С 287
Краснов Указ. соч
Соболевский А. И. Земщина и казаки при избрании на царство Михаила Романова // Русский архив. 1913. № 4. С. 628.
Черепнин Л. В. Земские соборы Русского государства в XVI-XVII вв. М. 1978, с. 198-199
Черепнин Л. В. Земские соборы Русского государства в XVI-XVII вв. М. 1978, с. 197
Повесть о земском соборе 1613 г. // Вопросы истории, № 5. 1985 http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVII/1600-1620/pov_zemsk_sob_1613/pred.htm С93
Станиславский А. Л. Указ. соч С 20
Текст воспроизведен по изданию: Хроники смутного времени. М. Фонд Сергея Дубова. 1998 (пер. С. Ю. Шокарева) С 377 http://www.vostlit.info/Texts/rus13/Nov_letopisec/text4.phtml?id=1008
С 378
13PAGE 15
13PAGE 14315
14Обычный,Обычный миха Заголовок 1 Заголовок 2 Заголовок 315
Приложенные файлы
