Поплавская И.П.
А зори такие здесь тихие
(Музыкально-литературная композиция по мотивам повести Б. Васильева «А зори здесь тихие»)
***
У войны не женское лицо
Но листая повести страницы.
Вижу я средь молодых бойцов
моих сверстниц пламенные лица
***
Старшина:
А зори такие здесь тихие
Ни облачка, ни ветерка.
Туманом подернуты дикие
Застыли леса на века.
Они – обелиски безмолвные.
Чуть слышно листвою шуршат.
Скрывая могильные холмики
Погибших здесь наших девчат.
Война! Ах, ты злая разлучница!
Любить бы им, не воевать.
В любовной бессоннице мучаться,
И славных детишек рожать.
Звеня тишиною могильною
На солнце играет роса
А зори такие здесь тихие.
И чистые, будто слеза.
Выходят девушки. Поют:
При долине куст калины,
Тихо плещется вода
Ты скажи, скажи калина,
Как попала ты сюда.
Камелькова:
Эх, девчонки, если б ни война,
Я б такие завела б романы.
Лиза:
Не срамись, услышит старшина
Соня:
Он серьёзный
Галя:
И немного странный.
Старшина:
Мы задачу выполнить должны.
Рита:
Эй, вы! Разговорчики в строю!
Старшина:
В бой вступать мы с вами не должны..
Камелькова:
Если что, не струсим и в бою
Старшина:
Знать бы им, какая ждёт судьба.
Пять красавиц, пятеро девчат
В памяти бессмертной навсегда
Предо мной в строю опять стоят.
Боец Лизавет Бричкина
Лиза:
Я девятнадцать лет жила на свете.
Все – в ощущеньи завтрашнего дня.
И знала, что должна я счастье встретить,
Не может обойти оно меня.
Оно наверно где-то заплутало.
И в дом ко мне боялось заходить.
Ведь там бесшумно мама умирала
Но счастье есть не может, ведь не быть.
Я ждать умею. Знаю это чувство.
Оно вдруг вспыхнет на моих щеках,
Стеснит мне грудь, и я зардеюсь густо.
И силу эту не сдержать никак
Мне б только добежать, не оступиться,
А грязь болотная всё тянет глубже, в топь.
Дойти б к своим дойти с пути не сбиться
Но в топи увязаю вновь и вновь.
А ведь тропа здесь рядом, где-то близко -
Шаг, полшага. И вдруг в какой-то миг
Рванулась в сторону и в пустоте повисла,
И взвился над болотом жуткий крик!
Взлетел к вершинам сосен на мгновенье,
Запутался в ольшанике, в листве,
Взметнулся ввысь к безоблачному небу
И падал с хрипом, утонув в траве.
Я солнце видела в прекрасном майском небе,
Как обещанье завтрашнего дня.
И верила до страшного мгновенья,
Что завтра тоже будет для меня.
Старшина:
Боец Соня Гурвич.
Соня:
В далёком довоенном Минске
Большая, дружная семья.
Там в тесноте, да не в обиде
Росла среди сестрёнок я.
Сменив друг-дружку как на вахте
Так быстро вырастали мы,
С сестёр донашивали платья
Год к году, с лета до зимы.
И помню я сквозь призрак детства
Тревожный дребезг у дверей.
Звонок всегда – зимой и летом
К больным звал папу поскорей.
Всегда, в любую непогоду
Брал чемоданчик старый он.
И шёл пешком в жару и в холод
Мой папа – Гурвич Соломон.
А я потом в Москве училась
(Мечтой был университет),
А вместо танцев я носилась
В читалку, МХАТ и на балет.
И помню, мой сосед очкастый.
Ходил за мною попятам.
На лекциях, в читалке часто
Его встречала рядом там.
В незабываемый тот вечер
Он говорлив и весел был.
И на единственной той встрече
Мне сборник Блока подарил.
В далёком прошлом всё осталось.
И весточки нет от родни.
Евреям ведь тогда досталось.
Не знаю, живы ли они.
Как отсвет тихой мирной сини
В кармане книжечка стихов.
«Мы дети страшных лет России»
Сжимает боль от этих слов.
Старшина:
И что б мне бог с ним, с тем кисетом
Да больно памятен он мне
Куда же, стой, куда, там немцы.
Не удержать её уж мне.
Вдруг, в тишине ночного леса
Раздался слабый женский крик.
Повис недолгим гулким эхом
И навсегда, навечно стих.
Соня:
Фашистский нож безмолвно, дерзко
Прошёл сквозь молодую жизнь
И вздох из глубины, из сердца
Умчался в облачную высь.
***
Старшина:
Боец Галя Четвертак, Четвертачок.
Галя:
Детдомовская я, ну да, подкидыш.
Там первой озорницею слыла.
То призраков, то клад, бывало ищем.
А заводилой я во всём была.
Сама боялась приведений жутко.
И сказки сочиняла я про них.
То было детство: шалости и шутки
Остались в нём не возвратить уж их.
И детская любовь в слезах, свиданьях.
Романтике тех довоенных дней.
Остались лишь одни воспоминанья
О той поре, о юности моей.
Я в техникум пошла библиотечный
И волю там моим мечтам дала.
Но подлая война навечно
Мои мечты, как нить оборвала.
Реальный мир – суровый, беспощадный.
Нет места в нём романтике шальной.
И страх сжимает грудь безумно, жадно.
И силы нет вступить в ответный бой.
Предатель – страх, куда погнал не знаю.
Метнулась, голову руками обхватив.
На диверсантов вмиг не соображая,
Наткнулась тут же выстрел или взрыв
И в тонкую, изогнутую спину
Ударил автомата резкий звук.
Упала на земь с головы не скинув,
Заломленных в ужасном страхе рук.
А ноги с тем последним, диким криком
Ещё бежали и вонзались в мох.
Крик затерялся в булькающем хрипе
И стихло всё, и лес на миг замолк.
Боец Маргарита Осянина.
Рита:
Я помню довоенный школьный вечер
В далёком приграничном городке.
Герои-пограничники на встречу
Пришли с собакой к нам на поводке.
И были романтичные рассказы
О службе пограничной непростой.
Потом играли в фанты:
в ритме вальса
Нам выпало потанцевать с тобой.
А я б скорей под землю провалилась.
Чем первой завела бы разговор.
Мы просто с тобой рядом очутились
И просто вышли подышать во двор.
И ты тогда ещё героем не был
Ты всё курил, стеснялся и молчал,
А моё сердце падало в коленки,
Когда меня ты долго провожал.
И были письма летом на заставе
Я стала командирскою женой.
Родился сын, его назвали Алик.
Там встретились впервые мы с войной
***
Они тогда семнадцать дней держались,
Но помощь так до них и не дошла.
А на семнадцатые сутки замолчали.
Мой муж погиб, и я на фронт ушла.
Я научилась ненавидеть беспощадно
Жила, все чувства затянув ремнём.
О сыне лишь молилась безоглядно.
Вся жизнь моя осталась только в нём.
***
Граната разорвалась где-то рядом.
Смертельной раной разорвав живот,
И смерть открылась бездной непроглядной,
Но с мужеством смотрела я в неё.
Нет, жизни не жалею я ни сколько..
И не вини себя, ты, старшина,
Ведь мы за Родину сражались стойко.
А Родина у нас с тобой одна
В одном молю тебя, живым останься.
И сына отыщи ты, старшина.
И вместе с ним сюда, к нам, возвращайся
Потом когда закончится война
Старшина:
Война. Война, что сделала проклятая.
Ах, красоту такую ты зачем
В портянки, в сапоги, в шинель упрятала
Быть может, ты сошла с ума совсе м?
Мадонны Леонардо, Рафаэля
Что вы, в сравненьи с русской красотой?!
Зачем, девчонки вы шинель надели.
Зачем же вам играть с войной?
Боец Евгения Камелькова.
Камелькова:
Страшная вещь – красота наша женская.
Головы вскружим и прочь улетим.
Эх, не война распроклятая если бы,
Разве б рассталась, девчонки я с ним?
Я не боялась ни чёрта, ни дьявола,
Лихо скакала верхом на коне,
На мотоцикле отцовском гоняла я.
И завалила бы вепря вполне.
На вечерах танцевала цыганочку,
И под гитару любила я петь.
И с лейтенантом, затянутым в рюмочку
Лихо мне было роман завертеть.
Дочь командира, я выросла смелою,
Ни пересудов, ни дрязг не боясь,
Как мне хотелось, так всё я и делала,
Шла я по жизни легко и смеясь.
***
Болью прошлась пулемётная очередь.
Вырвала сердце навек из груди.
Всех расстреляли, фашисты - погромщики
Всех уничтожили, всех извели.
К извергам счёт у меня свой имеется.
Крепко сжимая в руке автомат
Не пощажу я. И пусть не надеются.
Здесь и погибну – ни шагу назад!
***
Старшина:
Шарят глазами, выставив шмайсеры,
Щелочку ищут, чтоб чащу пройти.
Вот сейчас юркнут в кусты, переправятся.
Надо же их от девчат отвести.
Камелькова
Рая, эй, Вера, идите купаться,
Старшина:
Вышла на каменный берег одна
Юбку сняла, начала раздеваться.
Весело песню запела она.
Женька (поёт):
Расцветали яблони и груши
Поплыли туманы над рекой
Выходила на берег катюша.
На высокий берег. На крутой.
В воду шагнула плескаясь, счастливая.
Чудо как в миг тот была хороша!
Брызги сверкали на солнце игривые.
В пятки умчалась от страха душа!
- Где ж ты, Ванюша.
- Эгей. Погоди-ка ты!
-Ну-ка. Руби веселей. Не жалей.
- Сила откуда взялась, погляди-ка ты,
-Русская сила всех силищ сильней!
И хохотала до изнеможения
Немцев легко удалось провести.
Долгим вкруг озера будет кружение,
Сутки придётся фашистам идти.
Сколько тот бой продолжался не помню я
Била фашистов, покуда жива
Била красивая, злая и гордая,
Била смеясь, эх, сорви-голова!
Так несуразно, нелепо, бессмысленно
Гибнуть, когда девятнадцати нет.
Это же дико и просто немыслимо
И оправдания этому нет!
Старшина:
Долго смотрели в лицо её гордое.
Варвары! Им не понять никогда
Девочек наших, что жизнь свою отдали.
Юные вечно они навсегда!
(Музыка)Старшина:
А зори такие здесь тихие
И чистые, будто слеза.
И вновь сквозь туман этот вижу я
Девичьи живые глаза.
Они на меня смотрят с нежностью:
Не плачь, не грусти, старшина.
Забудутся раны, залечатся,
Останется в прошлом война
Их души святые, безвинные
Кружат над моею судьбою.
На веки повенчаны, милые,
С той страшной, проклятой войной.
15
Приложенные файлы
