Алексеева О.С.
Аренский и его ученики
По рекомендации Чайковского, в 1882 году Аренского - ученика Римского-Корсакова пригласили в Москву. Преподавательская работа с этого года станет играть весьма важную роль в его жизни. Аренский ведет в консерватории ряд "обязательных" дисциплин: гармонию и музыкальную энциклопедию, то есть курс, в котором учащиеся получали знания по музыкальной литературе, элементарной теории музыки, эстетике и музыкальной акустике; а также "специальные" предметы - контрапункт и свободное сочинение. За время работы в Московской консерватории Чайковского, а затем - Танеева, в Москве сложилась своя композиторская школа. Выпускник Петербургской консерватории Аренский, начав преподавать в Москве, по его словам, "сразу же был поражен той разницею, какую" он "заметил в прохождении курса теории: в Петербургской консерватории к занятиям теории музыки в классах неспециальных все относились шутя, в Московской любой из плохих учеников мог за пояс заткнуть такого, который считался в Петербурге в ряду успевающих".1
Антон Степанович начал свою преподавательскую деятельность неуверенно и неумело. Один из его учеников, М. Л. Пресман, вспоминал впоследствии: "Когда мы начинали заниматься у Аренского, он был очень молод и притом невероятно скромен и застенчив. Сплошь и рядом его ученики и ученицы, в особенности вокалисты, были старше его. Он положительно стеснялся делать им какие-либо замечания, и, казалось, готов был извиняться за каждое из них. Одно появление его в классе производило такое впечатление, будто он боялся: можно ему войти в класс или нет? Входил он и здоровался с учащимися как-то неуклюже, низко кланяясь, боком. Объяснения всяких построений аккордов делал очень боязливо, нерешительно. Конечно, с течением времени состояние его менялось, он делался смелее и все меньше нас боялся".2
Однако, популярность Аренского среди учеников росла с каждым годом; после Танеева он - первое лицо среди "теоретиков" отдела. По классу Аренского в разное время оканчивают консерваторию много талантливых музыкантов: СВ. Рахманинов, Г. Э. Конюс, А. Н. Корещенко; его уроки посещают А. Н. Скрябин, М. Л. Пресман, К.Н. Игумнов, А. Б. Гольденвейзер, Р. М. Глиэр, А. П. Островская, Ф. А. Гартман, А. Ф. Гедике, Е. Ф. Гнесина, А. Л. Горелов, А. Т. Гречанинов, В. Ю. Зограф - Плаксина, Ф. Ф. Кенеман, Н. К. Метнер, Г. А. Пахульский, Э. К. Розенов, Ю. С. Сахновский, М. А. Слонов, С. М. Стариков, Поль Жюон.*
Р. М. Глиэр: "Общение с таким талантливым композитором, как Аренский, заставляло с большим интересом относиться к занятиям по гармонии. И хотя нам приходилось писать только задачи или свободные прелюдии на заданные мотивы, но и в этих работах замечания и советы Аренского носили более художественный, нежели технический характер".1.
А. Б. Гольденвейзер: "музыкант Аренский был превосходный. Например, в консерватории он вел класс так называемой энциклопедии, преимущественно на изучении фортепианных сонат Бетховена. В классе Аренского никогда не было нот, и все сонаты Бетховена, которые он разбирал в классе, он играл с любого места наизусть.. ."2
М. Л. Пресман: "всех нас поражала его исключительная талантливость. Задачников по гармонии тогда еще не было. Давал ли он нам для гармонизации мелодию или бас на всевозможные правила, - ему приходилось тут же, в классе, задачи сочинять. Делал он это очень быстро, легко и шутя. Задачи учащихся проверялись им у рояля с чрезвычайной быстротой, причем не пропускалась ни малейшая ошибка. Ученики обожали его. В нем было столько искреннего желания пойти навстречу каждому ученику, лишний раз объяснить и помочь, что такое отношение учащихся к Аренскому было вполне естественным".
А. П. Островкая: "...Объяснял он [уроки] всегда очень просто, понятно. На каждом уроке мы решали по задаче; после этого он задавал задачи на дом. Задачи всегда были его собственные, он их выписывал на доске. Для развития нашей музыкальности очень большое значение имели занятия у Аренского по энциклопедии. Мы проходили этот предмет не только, так сказать, теоретически, но и практически. Аренский заставлял нас самих писать песни, рондо, вальсы, романсы".4
Судя по воспоминаниям, большое внимание уделялось музыке в целом, нежели компонентам, образующим ее, эмоциональной стороне дела, нежели рациональной, "художественности" - а не "техницизму". Отсюда огромные достоинства педагогической деятельности Аренского, отсюда же - некоторые ее недостатки.
Примером такой неудачи в педагогической деятельности могут послужить взаимоотношения А. С. Аренского с его учеником А. Н. Скрябиным, который перешел в его класс в 1890 году. Аренский был прекрасным музыкантом, одаренным композитором, проявившем себя, главным образом, как довольно тонкий лирик. Однако, вероятно, ему не хватало достаточной широты вкусов. При этом он бывал нередко язвителен и резок с учениками, которые его почему-либо не удовлетворяли. А проявившиеся у Скрябина уже в годы учения независимость, склонность к творческой самостоятельности раздражали Аренского. Скрябин либо не выполнял всех заданий, либо вообще представлял вместо них что-то другое. "Задашь ему одно, а он приносит совсем не то... Сумасброд какой-то!"1 -возмущался Аренский. Он видел в Скрябине скорее самоуверенного, заносчивого юношу, чем глубокого, ищущего художника. "Обладавший язвительным языком, Аренский не снискал ни авторитета, ни любви Скрябина, - пишет А. В. Оссовский. - Не умея считаться с индивидуальностью ученика, он не разгадал в Скрябине зреющего великого художника. Отношения между учителем и учеником стали напряженными".2
"То, что было Аренскому по вкусу, он называл хорошим, что не по вкусу - нехорошим. И, соответственно этому, старался подогнать и направить работу ученика, не всегда считаясь с его индивидуальностью, "3 - пишет Ю. Д. Энгель.
Конечно, при таких отношениях с преподавателем результаты Скрябина были далеко не блестящими. Так, например, 27 мая Скрябин держит экзамен по классу канона и фуги А. С. Аренского. Оценка - 2+. И он получил переэкзаменовку и задание на лето. Вот как свидетельствует А. Б. Гольденвейзер по этому поводу: "И Скрябин, и Рахманинов оба в классе фуги ленились и ничего не делали. Перед самым весенним экзаменом Аренский заболел; и Рахманинов говорил мне, что это его спасло, так как на последних двух уроках вместо больного Аренского с ними занялся Танеев. Увидав, что они ничего не знают, Танеев за два урока сумел объяснить им главные принципы построения фуги. На экзамене давалась тема, на которую надо было написать фугу в три дня <...>. Все державшие этот экзамен: Скрябин, Рахманинов, Никита Морозов и Лев Конюс - не знали, как выйти из положения <...> Скрябин... написать фугу не смог, ему задали написать шесть фуг. Осенью он их кое-как представил; говорили, однако, что он их написал не сам".4 В мае того же года Скрябин сдает экзамен по классу инструментовки у Аренского. Он получил оценку - 3.
Скрябин, в свою очередь, открыто не симпатизировал учителю и относился пренебрежительно к его замечаниям и требованиям, так как не высоко ценил эстетические взгляды Аренского. При таком явно выраженном взаимном неуважении дело не могло не кончиться катастрофой. И когда в 1891/92 учебном году Скрябин перешел в следующий класс - свободного сочинения, который в те годы вел только Аренский, между педагогом и учеником произошел окончательный разрыв. Аренский задал Скрябину написать скерцо для оркестра. Вместо скерцо Скрябин принес уже инструментованное вступление к опере "Кейстут и Пирута" (на литовский сюжет). По словам Э. Розенова, присутствовавшего при этом инциденте Аренский "прогнал" Скрябина. В конце концов, скерцо было написано, и Аренский, выправив его, стал настаивать на исполнении студенческим оркестром. Скрябин категорически отказался (возможно, не соглашаясь с исправлениями). Последней каплей, переполнившей чашу терпения и Аренского и Скрябина, послужившей окончательным поводом к уходу Скрябина из класса, явилось его обращение к преподавателю с просьбой сократить курс свободного сочинения до одного года вместо обычных двух-трех (иногда даже четырех) лет. Натолкнул его на эту мысль С. Рахманинов, также добивавшийся согласия на прохождение курса за один год. Аренский, удовлетворив, хотя и неохотно, просьбу Рахманинова, отказал Скрябину. Он заявил: "Ни в коем случае я вам этого не позволю".1 Скрябин почувствовал себя оскорбленным и занятия больше не посещал. За что остался без композиторского диплома Он вышел из стен консерватории с дипломом пианиста и малой золотой медалью, так как большая присуждалась лишь тем, кто оканчивал консерваторию по двум специальностям.
Впоследствии, недоброжелательные отношения Скрябина и Аренского сохранились. Антон Степанович всегда резко отзывался о произведениях Скрябина.
А. Б. Гольденвейзер в годы учебы в консерватории писал в своем дневнике о том, что Аренский не ценит его как композитора: "Я рассказал как-то Марии Николаевне, что не один Сергей Иванович такого низкого мнения о моих способностях, что еще Аренский окончательно выдал мне аттестат бездарности. Когда после 2-х четвертей учебного года он выставлял баллы, то за способности он поставил: Грише «5», Кенеману и Игумнову по «4», а мне, видимо, подумав, энергично поставил «3». Ясно, что балл поставлен с убеждением. Я никому еще этого не рассказывал до сих пор (sic!), хотя этому уже почти три года. Я сказал Марии Николаевне, что когда я умру, то попрошу себе надгробную эпитафию: 3. Чего лучше!"1
Самого Гольденвейзера привлекали в творчестве учителя мелодичность, непосредственность и "легкость" манеры высказывания. Он писал: "Аренский - композитор, отличавшийся несомненным подлинным дарованием, может быть несколько ограниченным,...но подлинным. Он не сочинил ни одной ноты, в которой не сквозила бы его хорошая душа, и во всех его произведениях отражается его привлекательная личность".1
Р. Глиер рассказывал: "Помню, как однажды он, сыграв одну из моих классных прелюдий, серьезно посмотрел на меня и спросил: "Вы что, влюблены? Он искал даже в наших школьных работах выражения живых чувств"2.
Одним лучших учеников Аренского был С. В. Рахманинов. Он был одаренным музыкантом и, прежде всего, превосходным пианистом. "Публика, - вспоминает Е. Ф. Гнесина, - собиралась в зале консерватории, если становилось известно, что на ученическом вечере будет играть Сережа Рахманинов". В отличие от своего ученика, Аренский не был профессиональным пианистом. Увлекаясь фортепианной игрой в детстве, композитор позднее, в консерватории забросил занятия на инструменте. "Он играл тогда неуклюже плохо, - рассказывал Пресман, - какими-то плоскими, вытянутыми пальцами, но курьезнее всего и непонятным всем нам было все же то, что, несмотря на отсутствие в его игре каких-либо общепринятых пианистических приемов, - рояль звучал у него превосходно".
В Московской консерватории Рахманинов был зачислен в класс гармонии А. С. Аренского в 1888г., сразу на второй курс. Предварительную подготовку по этому предмету он прошел под руководством Н. М. Ладухина, ученика Танеева. Аренский сразу же особо выделил Сергея Рахманинова среди многочисленного состава класса гармонии, обязательного для всех исполнителей. Первым творческим результатом занятий Рахманинова с Аренским стали его фортепианные пьесы в трехчастной форме, написанные в конце учебного года. Антон Степанович оценил их как "превосходные", сделанные его любимцем, гармонизации мелодий - своего рода маленькие "песни без слов". Весной 1889г. прошел заключительный экзамен на котором присутствовал Чайковский. На экзаменее требовалось гармонизовать мелодию (в стиле Гайдна) и написать прелюдию в 16-30 тактов по заданному тонально-модуляционному плану. Рахманинов просидел над работой дольше всех. Зато Аренский заявил, что только он один верно постиг модуляционный смысл задания. На следующий день каждый ученик должен был сыграть комиссии собственное сочинение. Рахманинов играл свои «песни без слов», которыми был восхищен Чайковский. Проверив экзаменационные работы, комиссия во главе с Чайковским поставила Рахманинову высший бал "5 с плюсом", а от себя Чайковский прибавил три знака плюс - сверху, снизу и сбоку. Вывод же комиссии был таков: ученику Рахманинову следует со следующего учебного года начать посещать занятия по второй специальности - теории композиции.
В 1889/90 учебном году Рахманинов занимался у Аренского по классу инструментовки и на "отлично" сдал этот предмет. А вот курс канона и фуги в 1890/91г. требовал для успешного прохождения практической части серьезного усвоения ряда важных теоретических положений. Аренского же это мало интересовало, он ничего не объяснял, отсылая лишь к фугам Баха, как образцам. Он давал много письменных заданий, которые оценивал придирчиво, ставя в году даже своему любимцу только четверки. Дала о себе знать известная неуравновешенность и болезненная нервозность характера Антона Степановича. Правда и сам Рахманинов часто пропускал уроки. Но Рахманинову помогли два случая. Во-первых, однажды заболевшего Аренского заменил Танеев, объяснивший за несколько часов основные правила построения фуги. А во-вторых, когда Аренский дал для экзаменационной фуги замысловатую тему, на которую трудно отыскать ответ, Рахманинову исключительно повезло. "Когда он вышел из консерватории с полученным заданием, увидел шедших впереди Танеева и Сафонова. Скорее всего, Танеев ранее показывал Сафонову правильный ответ фуги, и Сафонов среди разговора насвистал тему фуги и ответ. Рахманинов подслушал ответ фуги и написал ее блестяще".1 "...Мне пришлось... очень много писать Аренскому",
сообщает Рахманинов в одном из писем. Среди сохранившихся учебных работ по полифонии обращают на себя внимание три небольшие пьесы: две из них были написаны в форме двухголосного канона в октаву с гармоническим сопровождением, третья - в форме
фуги - не была окончена. В качестве учебной работы по полифонии был написан и шестиголосный мотет для хора a cappella на латинский текст "Deus meus". Работа эта получила высокую оценку в консерватории и предназначалась для исполнения на открытом ученическом концерте, но сам Рахманинов не питал к ней авторской привязанности. "По правде сказать, - писал Рахманинов Н. Д. Скалон, - ужасно не хочется с такой мерзостью выступать, не люблю я этой вещи".
В 1891г. Рахманинов попросил Аренского разрешить ему вместо положенного двухлетнего прохождения курса свободной композиции держать заключительный выпускной экзамен по этому предмету на год раньше. Разрешение было дано, но Антон Степанович потребовал, чтобы он представил ему ряд сочинений в разных жанрах, с чем Рахманинов справился. Курс свободной композиции он закончил раньше остальных учеников.
В марте 1892г. Рахманинову стал известен сюжет, выбранный для дипломного задания - одноактной оперы (сюжет «Алеко» заимствованно из поэмы Пушкина «Цыганы», либретто составлено Владимиром Немировичем – Данченко) Работу, рассчитанную на два месяца, Рахманинов выполнил за четыре недели. Аренский был удивлен тому, что написан не только клавир, но и партитура. "Если вы будете продолжать с такой скоростью, - сказал он, - вы сможете писать по двадцать четыре акта в год! Это куда как хорошо".3 Сочинение понравилось Аренскому, но он, естественно, нашел в нем кое-какие ошибки. Исполненный юношеской заносчивости, Рахманинов не согласился с его критикой и не изменил ни единого такта. На экзамене 7 мая 1892г. комиссия единодушно поставила Рахманинову пять с плюсом. На выпуске он получил золотую медаль. Позже Аренский не переставал следить за судьбой ученика, всегда был рад встречи с ним, любому известию о нем, поддерживал его в профессиональных кругах.
В декабре 1887г., после длительного перерыва (поездка за границу, болезнь), возобновляются занятия Аренского в консерватории. В этот период все более явно проскальзывает недовольство композитора службой в Москве. В начале 90-х годов он предпринимает интенсивные поиски места работы. Педагогическая работа отнимает у него массу сил и энергии, мешает сосредоточиться на творчестве. Другая, не менее серьезная причина, - участившиеся конфликты с В. И. Сафоновым, который с 1889-1905гг. был директором Московской консерватории. Композитор, переговорив с М. А. Балакиревым и заручившись его поддержкой, начинает хлопотать о месте директора Придворной певческой капеллы в С.-Петербурге. Своих учеников Аренский передает М. М. Ипполитову-Иванову.
Став директором капеллы, он много гастролирует. После разрыва с Московской консерваторией он бывает в Москве, встречается со старыми знакомыми и друзьями, большую часть которых составляли его бывшие ученики. А. Б. Гольденвейзер вспоминает об одной из таких встреч: "...мы, у меня на дому, устроили маленькое его чествование, которое заключалось в том, что многие из нас играли его произведения. Я играл трио с Сибором и Буккиником, с Танеевым на двух фортепиано его вторую сюиту и играл соло. Рахманинов с Вельшау сыграли его 6 детских пьес в 4 руки. Помню, играл А. Ф. Гедике, играл Пахульский и ряд других исполнителей. Все это носило очень серьезный характер..."!
Р. М. Глиэр также вспоминал о событиях того времени: "Помню, что уже после окончания мною консерватории в зимнем сезоне в Петербурге исполнялся мой Первый секстет (посвященный, кстати сказать, С. И. Танееву). Аренский в концерте подошел ко мне и сказал: "Я сегодня был очень занят, но приехал послушать ваше произведение". Мне рассказывали после этого концерта, что он написал письмо Танееву, сообщая о своих впечатлениях по поводу этого секстета. Несколько встреч, например, у А. Б. Гольденвейзера на его домашних музыкальных собраниях, а также на "пятницах" у М. П. Беляева, вызывали во мне чувства симпатии и преклонения перед Аренским".
Приложение
Гартман Фома Александрович (1885-1956) - русский композитор. Брал уроки композиции у А. С. Аренского и С. И. Танеева. С 1921г. жил за рубежом. Его творчество русского периода связано с традициями М. П. Мусоргского. Впоследствии широко использовал политональность, полиритмию. Гольденвейзер Александр Борисович (1875-1961) - советский пианист, композитор, общественный деятель, музыкальный писатель. Народный артист СССР (1946). Директор искусствоведения (1940). Ученик П. А. Пабста, А. И. Зилоти (фортепиано), М. М. Ипполитова-Иванова (композиция), занимался также у А. С. Аренского и С. И. Танеева. Выступал как солист и ансамблист. Большое значение в формировании Гольденвейзера как пианиста имело тесное общение с С. В. Рахманиновым, А. Н. Скрябиным, Н. К. Метнером. Активно участвовал перестройке музыкального образования СССР. Создатель одной из ведущих советский пианистических школ. Развил и обогатил исполнительские и педагогические традиции московской школы пианизма, видным представителем которого был сам. Автор музыкальных сочинений, а также воспоминаний о С. В. Рахманинове, Л. Н. Толстом; ряд статей Гольденвейзера собран в сборник "О музыкальном искусстве" (МЛ 975).
Гедике Александр Федорович (1877-1957) - советский органист, композитор, пианист, педагог. Нар. артист РСФСР (1946). Директор искусствоведения (1940). Сын органиста и преподавателя фортепиано в Московской консерватории Федора Карловича Гедике (1839-1916). Ученик В. И. Сафонова (ф-но). Пользовался консультациями А. С. Аренского и К. Э. Конюса (по композиции). С 1923г. концертировал как органист.
Гнесина Елена Фабиановна (1874-1967) - советская пианистка, педагог, муз. -обществ, деятель, заслуженный деятель искусств РСФСР (1935). Сестра М. Ф. Гнесина. Ученица В. И. Сафонова. Деятельность Гнесиной оказало влияние на развитие муз. образования в СССР. С сестрой основали муз. школу (с 1925г. муз. техникум им. Гнесиных, с 1936г. училище им. Гнесиных). В 1944г. был создан учебный комбинат, включивший Музыкально-педагогический институт им. Генсиных, муз. училище и муз. школу.
Горелов Александр Леонтьевич (1863-после 1937) - советский дирижер, композитор, муз. - обществ, деятель. В 1900г. основал в Астрахани отделение РМО и при нем муз. классы, организатор и дирижер (1905-1907) симфонического оркестра в Саратове. Гастролировал за рубежом.
Глиэр Рейнгольд Морицевич (1874/75-1956) - советский композитор, дирижер, педагог. Нар. артист СССР (1938). Директор искусствоведения (1941). Ученик Ипполитова-Иванова, А. С. Аренского, Г. Э. Конюса, С. И. Танеева. Глиэр -продолжатель традиций русской муз. классики. Автор современного репертуарного балета на современную революционную тему "Красный мак", поставленного во многих театрах. В симфонических произведениях Глиэр продолжил линию эпического симфонизма. Автор произведений для различных инструментов. Оперы его сыграли большую роль в развитии муз. культур Азербайджана и Узбекистана.
Гречанинов Александр Тихонович (1864-1956) - русский композитор. Ученик М. А. Римского-Корсакова. Работал в муз. школе им. Гнесиных в Москве, затем руководил детским хором в школе Т. Л. Беркман. С 1910г. выступал в концертах, с 1925г. жил за рубежом. В творческом наследии выделяются камерно-вокальные и хоровой жанры, существенное место занимают музыка для детей, а также церковная музыка.
Зограф-Плаксина Валентина Юрьевна (1866-1930) - советская пианистка, педагог, обществ, деятель, ученица В. И. Сафонова. Активно участвовала в становлении муз. образования в первые годы Сов. власти, один из основателей первого в Москве общедоступного муз. училища (1891).
Кенеман Федор Федорович (1873-1937) - советский пианист, композитор, педагог. Ученик В. И. Сафонова (ф-но), М. И. Ипполитова-Иванова, С. И. Танеева и А. С. Аренского. Выступал как солист, многие годы в ансамбле с Ф. И. Шаляпиным. Гастролировал за рубежом. Автор муз. произведений для симфонического и духового оркестра.
Конюс Георгий Эдуардович (1862-1933) - советский муз. теоретик, композитор, педагог. Ученик А. С. Аренского (композиция), С. И. Танеева (теория музыки), П. А. Пабста (ф-но). Конюса-композитора ценил П. И. Чайковский. Конюс -создатель теории метротектонизма.
Корешенко Арсений Николаевич (1870-1921) - русский композитор, пианист, дирижер, муз. критик, педагог. Ученик Танеева и Аренского. В творчестве выделяются вокальные и фортепианные миниатюры.
Метнер Николай Карлович (1879/80-1951) - русский композитор, пианист. В 1900г. окончил Московскую консерваторию у В. И. Сафонова, А. С. Аренского и С. И. Танеева. Концертировал в России и за рубежом. Основу композиторского творчества составляют камерные жанры - фортепианные и вокальные. Метнер -крупный мастер русской фортепианной музыки начала 20 века, автор сказок (создатель этого фортепианного лирико-повествовательного жанра), сонат. В творчестве сочетаются классические и романтические традиции. Пахульский Генрих Альбертович (1857 или 1859-1921) русский композитор, педагог. Ученик П. А. Пабста и А. С. Аренского. Концертировал с 1876г. основу композиторского творчества составляют фортепианные миниатюры. Пресман Матвей Леонтьевич (1870-1941) - советский пианист, педагог. Ученик Зверева, Сафонова и Аренского. Автор воспоминаний "Уголок музыкальной Москвы 80-х годов".
Розенов Эмилий Карлович (1861-1935) - советский музыковед, пианист, композитор. Ученик Сафонова (ф-но), музыкально-теоретические предметы изучал под руководством Г. А. Лароша и А. С. Аренского. Выступал как пианист и музыкальный критик. Работы Розенова посвящены фортепианной и вокальной педагогике, акустике, гармонии, истории муз. жанров. Автор муз. произведений.
Рахманинов Сергей Васильевич (1873-1943) - русский композитор, пианист, дирижер. С 1885 - в Московской консерватории. Среди его педагогов: Н. С. Зверев и А. И. Зилоти (ф-но), А. С. Аренский и С. И. Танеев. Одна из отличительных особенностей черт муз. стиля Рахманинова - органическое сочетание широты и свободы мелодического дыхания с упругим и энергическим ритмом. Для своеобразного гармонического языка его музыки характерно многообразное претворение колокольных звучностей. Творческое наследие Рахманинова включает различные жанры, однако центральное место принадлежит фортепианным произведениям.
Сахновский Юрий Сергеевич (1866-1930) - советский композитор, муз. критик, дирижер. Ученик Танеева (контрапункт и фуга), А. С. Аренского (муз. форма), М. Ипполитова-Иванова (композиция). Выступал как муз. критик, а также дирижер. Как критик пропагандировал русскую музыку.
Слонов Михаил Акимович (1869-1930) - советский композитор, певец. Ученик А. С. Аренского (композиция), Е. А. Лавровского (пение). Известен как либреттист и переводчик текстов вок. произведений зарубежных композиторов. Стариков Соломон Моисеевич (1869-1932)-советский пианист, дирижер, педагог, муз. – общественный деятель. Ученик А. И. Зилоти (ф-но), А. С. Аренского. Жюон Поль (Павел Федорович) (1872-1940) - композитор, музыковед. Из семьи швейцарского происхождения. Ученик Танеева и Аренского. Автор симфонических, камерно-инструментальных, фортепианных произведений, скрипичных концертов. Жюон принадлежат работы по гармонии, контрапункту. Перевел на немецкий язык книгу М. И. Чайковского" Жизнь П. И. Чайковского".
Список использованной литературы:
3. Апетян. Воспоминания о Рахманинове т. 1. Гос. муз. издательство. 1962г..
3. Апетян. Воспоминания о Рахманинове т. 2. Москва. "Музыка". 1967г.
А. Б. Гольденвейзер. Статьи и воспоминания. Москва. "Советский композитор". 1969г.
В. Брянцева. С. В. Рахманинов. Москва. "Советский композитор". 1976г.
И. Бэлза. Р. М. Глиэр. Москва. "Советский композитор". 1962г.
И. Бэлза. А. Н. Скрябин. Москва. "Музыка". 1982г.
А. Б. Гольденвейзер. Дневник, тетрадь 1. Москва. "Тортуга". 1995г
К. Тулинская. Р. М. Глиэр. Москва. "Музыка". 1976г.
В. Дельсон. А. Н. Скрябин. Москва. "Музыка". 1971г.
Ю. Келдыш. Рахманинов и его время. Москва. "Музыка". 1973г.
А. В. Кашперова. А. Н. Скрябин. Письма. Москва. "Музыка". 1965г.
М. Михайлов. А. Н. Скрябин. Москва. "Музыка". 1966г.
М. М. Михайлова и Э. Л. Фрид. Русская музыкальная литература, выпуск 4.Ленинград. "Музыка". 1977г.
Н. Петрова. Р. М. Глиэр. Ленинград. Гос. муз. издательство. 1962г.
Г. Л. Прибегина. Московская консерватория. Москва. «Музыка". 1991г.
М. П. Пряшникова и О. М. Томпакова. Летопись жизни и творчества
А Н..Скрябина. Москва. "Музыка". 1985г.
Г. Цыпин. А. С. Аренский. Москва. "Музыка". 1966г.
13PAGE 15
13PAGE 141015
15
Аренский и его ученики
По рекомендации Чайковского, в 1882 году Аренского - ученика Римского-Корсакова пригласили в Москву. Преподавательская работа с этого года станет играть весьма важную роль в его жизни. Аренский ведет в консерватории ряд "обязательных" дисциплин: гармонию и музыкальную энциклопедию, то есть курс, в котором учащиеся получали знания по музыкальной литературе, элементарной теории музыки, эстетике и музыкальной акустике; а также "специальные" предметы - контрапункт и свободное сочинение. За время работы в Московской консерватории Чайковского, а затем - Танеева, в Москве сложилась своя композиторская школа. Выпускник Петербургской консерватории Аренский, начав преподавать в Москве, по его словам, "сразу же был поражен той разницею, какую" он "заметил в прохождении курса теории: в Петербургской консерватории к занятиям теории музыки в классах неспециальных все относились шутя, в Московской любой из плохих учеников мог за пояс заткнуть такого, который считался в Петербурге в ряду успевающих".1
Антон Степанович начал свою преподавательскую деятельность неуверенно и неумело. Один из его учеников, М. Л. Пресман, вспоминал впоследствии: "Когда мы начинали заниматься у Аренского, он был очень молод и притом невероятно скромен и застенчив. Сплошь и рядом его ученики и ученицы, в особенности вокалисты, были старше его. Он положительно стеснялся делать им какие-либо замечания, и, казалось, готов был извиняться за каждое из них. Одно появление его в классе производило такое впечатление, будто он боялся: можно ему войти в класс или нет? Входил он и здоровался с учащимися как-то неуклюже, низко кланяясь, боком. Объяснения всяких построений аккордов делал очень боязливо, нерешительно. Конечно, с течением времени состояние его менялось, он делался смелее и все меньше нас боялся".2
Однако, популярность Аренского среди учеников росла с каждым годом; после Танеева он - первое лицо среди "теоретиков" отдела. По классу Аренского в разное время оканчивают консерваторию много талантливых музыкантов: СВ. Рахманинов, Г. Э. Конюс, А. Н. Корещенко; его уроки посещают А. Н. Скрябин, М. Л. Пресман, К.Н. Игумнов, А. Б. Гольденвейзер, Р. М. Глиэр, А. П. Островская, Ф. А. Гартман, А. Ф. Гедике, Е. Ф. Гнесина, А. Л. Горелов, А. Т. Гречанинов, В. Ю. Зограф - Плаксина, Ф. Ф. Кенеман, Н. К. Метнер, Г. А. Пахульский, Э. К. Розенов, Ю. С. Сахновский, М. А. Слонов, С. М. Стариков, Поль Жюон.*
Р. М. Глиэр: "Общение с таким талантливым композитором, как Аренский, заставляло с большим интересом относиться к занятиям по гармонии. И хотя нам приходилось писать только задачи или свободные прелюдии на заданные мотивы, но и в этих работах замечания и советы Аренского носили более художественный, нежели технический характер".1.
А. Б. Гольденвейзер: "музыкант Аренский был превосходный. Например, в консерватории он вел класс так называемой энциклопедии, преимущественно на изучении фортепианных сонат Бетховена. В классе Аренского никогда не было нот, и все сонаты Бетховена, которые он разбирал в классе, он играл с любого места наизусть.. ."2
М. Л. Пресман: "всех нас поражала его исключительная талантливость. Задачников по гармонии тогда еще не было. Давал ли он нам для гармонизации мелодию или бас на всевозможные правила, - ему приходилось тут же, в классе, задачи сочинять. Делал он это очень быстро, легко и шутя. Задачи учащихся проверялись им у рояля с чрезвычайной быстротой, причем не пропускалась ни малейшая ошибка. Ученики обожали его. В нем было столько искреннего желания пойти навстречу каждому ученику, лишний раз объяснить и помочь, что такое отношение учащихся к Аренскому было вполне естественным".
А. П. Островкая: "...Объяснял он [уроки] всегда очень просто, понятно. На каждом уроке мы решали по задаче; после этого он задавал задачи на дом. Задачи всегда были его собственные, он их выписывал на доске. Для развития нашей музыкальности очень большое значение имели занятия у Аренского по энциклопедии. Мы проходили этот предмет не только, так сказать, теоретически, но и практически. Аренский заставлял нас самих писать песни, рондо, вальсы, романсы".4
Судя по воспоминаниям, большое внимание уделялось музыке в целом, нежели компонентам, образующим ее, эмоциональной стороне дела, нежели рациональной, "художественности" - а не "техницизму". Отсюда огромные достоинства педагогической деятельности Аренского, отсюда же - некоторые ее недостатки.
Примером такой неудачи в педагогической деятельности могут послужить взаимоотношения А. С. Аренского с его учеником А. Н. Скрябиным, который перешел в его класс в 1890 году. Аренский был прекрасным музыкантом, одаренным композитором, проявившем себя, главным образом, как довольно тонкий лирик. Однако, вероятно, ему не хватало достаточной широты вкусов. При этом он бывал нередко язвителен и резок с учениками, которые его почему-либо не удовлетворяли. А проявившиеся у Скрябина уже в годы учения независимость, склонность к творческой самостоятельности раздражали Аренского. Скрябин либо не выполнял всех заданий, либо вообще представлял вместо них что-то другое. "Задашь ему одно, а он приносит совсем не то... Сумасброд какой-то!"1 -возмущался Аренский. Он видел в Скрябине скорее самоуверенного, заносчивого юношу, чем глубокого, ищущего художника. "Обладавший язвительным языком, Аренский не снискал ни авторитета, ни любви Скрябина, - пишет А. В. Оссовский. - Не умея считаться с индивидуальностью ученика, он не разгадал в Скрябине зреющего великого художника. Отношения между учителем и учеником стали напряженными".2
"То, что было Аренскому по вкусу, он называл хорошим, что не по вкусу - нехорошим. И, соответственно этому, старался подогнать и направить работу ученика, не всегда считаясь с его индивидуальностью, "3 - пишет Ю. Д. Энгель.
Конечно, при таких отношениях с преподавателем результаты Скрябина были далеко не блестящими. Так, например, 27 мая Скрябин держит экзамен по классу канона и фуги А. С. Аренского. Оценка - 2+. И он получил переэкзаменовку и задание на лето. Вот как свидетельствует А. Б. Гольденвейзер по этому поводу: "И Скрябин, и Рахманинов оба в классе фуги ленились и ничего не делали. Перед самым весенним экзаменом Аренский заболел; и Рахманинов говорил мне, что это его спасло, так как на последних двух уроках вместо больного Аренского с ними занялся Танеев. Увидав, что они ничего не знают, Танеев за два урока сумел объяснить им главные принципы построения фуги. На экзамене давалась тема, на которую надо было написать фугу в три дня <...>. Все державшие этот экзамен: Скрябин, Рахманинов, Никита Морозов и Лев Конюс - не знали, как выйти из положения <...> Скрябин... написать фугу не смог, ему задали написать шесть фуг. Осенью он их кое-как представил; говорили, однако, что он их написал не сам".4 В мае того же года Скрябин сдает экзамен по классу инструментовки у Аренского. Он получил оценку - 3.
Скрябин, в свою очередь, открыто не симпатизировал учителю и относился пренебрежительно к его замечаниям и требованиям, так как не высоко ценил эстетические взгляды Аренского. При таком явно выраженном взаимном неуважении дело не могло не кончиться катастрофой. И когда в 1891/92 учебном году Скрябин перешел в следующий класс - свободного сочинения, который в те годы вел только Аренский, между педагогом и учеником произошел окончательный разрыв. Аренский задал Скрябину написать скерцо для оркестра. Вместо скерцо Скрябин принес уже инструментованное вступление к опере "Кейстут и Пирута" (на литовский сюжет). По словам Э. Розенова, присутствовавшего при этом инциденте Аренский "прогнал" Скрябина. В конце концов, скерцо было написано, и Аренский, выправив его, стал настаивать на исполнении студенческим оркестром. Скрябин категорически отказался (возможно, не соглашаясь с исправлениями). Последней каплей, переполнившей чашу терпения и Аренского и Скрябина, послужившей окончательным поводом к уходу Скрябина из класса, явилось его обращение к преподавателю с просьбой сократить курс свободного сочинения до одного года вместо обычных двух-трех (иногда даже четырех) лет. Натолкнул его на эту мысль С. Рахманинов, также добивавшийся согласия на прохождение курса за один год. Аренский, удовлетворив, хотя и неохотно, просьбу Рахманинова, отказал Скрябину. Он заявил: "Ни в коем случае я вам этого не позволю".1 Скрябин почувствовал себя оскорбленным и занятия больше не посещал. За что остался без композиторского диплома Он вышел из стен консерватории с дипломом пианиста и малой золотой медалью, так как большая присуждалась лишь тем, кто оканчивал консерваторию по двум специальностям.
Впоследствии, недоброжелательные отношения Скрябина и Аренского сохранились. Антон Степанович всегда резко отзывался о произведениях Скрябина.
А. Б. Гольденвейзер в годы учебы в консерватории писал в своем дневнике о том, что Аренский не ценит его как композитора: "Я рассказал как-то Марии Николаевне, что не один Сергей Иванович такого низкого мнения о моих способностях, что еще Аренский окончательно выдал мне аттестат бездарности. Когда после 2-х четвертей учебного года он выставлял баллы, то за способности он поставил: Грише «5», Кенеману и Игумнову по «4», а мне, видимо, подумав, энергично поставил «3». Ясно, что балл поставлен с убеждением. Я никому еще этого не рассказывал до сих пор (sic!), хотя этому уже почти три года. Я сказал Марии Николаевне, что когда я умру, то попрошу себе надгробную эпитафию: 3. Чего лучше!"1
Самого Гольденвейзера привлекали в творчестве учителя мелодичность, непосредственность и "легкость" манеры высказывания. Он писал: "Аренский - композитор, отличавшийся несомненным подлинным дарованием, может быть несколько ограниченным,...но подлинным. Он не сочинил ни одной ноты, в которой не сквозила бы его хорошая душа, и во всех его произведениях отражается его привлекательная личность".1
Р. Глиер рассказывал: "Помню, как однажды он, сыграв одну из моих классных прелюдий, серьезно посмотрел на меня и спросил: "Вы что, влюблены? Он искал даже в наших школьных работах выражения живых чувств"2.
Одним лучших учеников Аренского был С. В. Рахманинов. Он был одаренным музыкантом и, прежде всего, превосходным пианистом. "Публика, - вспоминает Е. Ф. Гнесина, - собиралась в зале консерватории, если становилось известно, что на ученическом вечере будет играть Сережа Рахманинов". В отличие от своего ученика, Аренский не был профессиональным пианистом. Увлекаясь фортепианной игрой в детстве, композитор позднее, в консерватории забросил занятия на инструменте. "Он играл тогда неуклюже плохо, - рассказывал Пресман, - какими-то плоскими, вытянутыми пальцами, но курьезнее всего и непонятным всем нам было все же то, что, несмотря на отсутствие в его игре каких-либо общепринятых пианистических приемов, - рояль звучал у него превосходно".
В Московской консерватории Рахманинов был зачислен в класс гармонии А. С. Аренского в 1888г., сразу на второй курс. Предварительную подготовку по этому предмету он прошел под руководством Н. М. Ладухина, ученика Танеева. Аренский сразу же особо выделил Сергея Рахманинова среди многочисленного состава класса гармонии, обязательного для всех исполнителей. Первым творческим результатом занятий Рахманинова с Аренским стали его фортепианные пьесы в трехчастной форме, написанные в конце учебного года. Антон Степанович оценил их как "превосходные", сделанные его любимцем, гармонизации мелодий - своего рода маленькие "песни без слов". Весной 1889г. прошел заключительный экзамен на котором присутствовал Чайковский. На экзаменее требовалось гармонизовать мелодию (в стиле Гайдна) и написать прелюдию в 16-30 тактов по заданному тонально-модуляционному плану. Рахманинов просидел над работой дольше всех. Зато Аренский заявил, что только он один верно постиг модуляционный смысл задания. На следующий день каждый ученик должен был сыграть комиссии собственное сочинение. Рахманинов играл свои «песни без слов», которыми был восхищен Чайковский. Проверив экзаменационные работы, комиссия во главе с Чайковским поставила Рахманинову высший бал "5 с плюсом", а от себя Чайковский прибавил три знака плюс - сверху, снизу и сбоку. Вывод же комиссии был таков: ученику Рахманинову следует со следующего учебного года начать посещать занятия по второй специальности - теории композиции.
В 1889/90 учебном году Рахманинов занимался у Аренского по классу инструментовки и на "отлично" сдал этот предмет. А вот курс канона и фуги в 1890/91г. требовал для успешного прохождения практической части серьезного усвоения ряда важных теоретических положений. Аренского же это мало интересовало, он ничего не объяснял, отсылая лишь к фугам Баха, как образцам. Он давал много письменных заданий, которые оценивал придирчиво, ставя в году даже своему любимцу только четверки. Дала о себе знать известная неуравновешенность и болезненная нервозность характера Антона Степановича. Правда и сам Рахманинов часто пропускал уроки. Но Рахманинову помогли два случая. Во-первых, однажды заболевшего Аренского заменил Танеев, объяснивший за несколько часов основные правила построения фуги. А во-вторых, когда Аренский дал для экзаменационной фуги замысловатую тему, на которую трудно отыскать ответ, Рахманинову исключительно повезло. "Когда он вышел из консерватории с полученным заданием, увидел шедших впереди Танеева и Сафонова. Скорее всего, Танеев ранее показывал Сафонову правильный ответ фуги, и Сафонов среди разговора насвистал тему фуги и ответ. Рахманинов подслушал ответ фуги и написал ее блестяще".1 "...Мне пришлось... очень много писать Аренскому",
сообщает Рахманинов в одном из писем. Среди сохранившихся учебных работ по полифонии обращают на себя внимание три небольшие пьесы: две из них были написаны в форме двухголосного канона в октаву с гармоническим сопровождением, третья - в форме
фуги - не была окончена. В качестве учебной работы по полифонии был написан и шестиголосный мотет для хора a cappella на латинский текст "Deus meus". Работа эта получила высокую оценку в консерватории и предназначалась для исполнения на открытом ученическом концерте, но сам Рахманинов не питал к ней авторской привязанности. "По правде сказать, - писал Рахманинов Н. Д. Скалон, - ужасно не хочется с такой мерзостью выступать, не люблю я этой вещи".
В 1891г. Рахманинов попросил Аренского разрешить ему вместо положенного двухлетнего прохождения курса свободной композиции держать заключительный выпускной экзамен по этому предмету на год раньше. Разрешение было дано, но Антон Степанович потребовал, чтобы он представил ему ряд сочинений в разных жанрах, с чем Рахманинов справился. Курс свободной композиции он закончил раньше остальных учеников.
В марте 1892г. Рахманинову стал известен сюжет, выбранный для дипломного задания - одноактной оперы (сюжет «Алеко» заимствованно из поэмы Пушкина «Цыганы», либретто составлено Владимиром Немировичем – Данченко) Работу, рассчитанную на два месяца, Рахманинов выполнил за четыре недели. Аренский был удивлен тому, что написан не только клавир, но и партитура. "Если вы будете продолжать с такой скоростью, - сказал он, - вы сможете писать по двадцать четыре акта в год! Это куда как хорошо".3 Сочинение понравилось Аренскому, но он, естественно, нашел в нем кое-какие ошибки. Исполненный юношеской заносчивости, Рахманинов не согласился с его критикой и не изменил ни единого такта. На экзамене 7 мая 1892г. комиссия единодушно поставила Рахманинову пять с плюсом. На выпуске он получил золотую медаль. Позже Аренский не переставал следить за судьбой ученика, всегда был рад встречи с ним, любому известию о нем, поддерживал его в профессиональных кругах.
В декабре 1887г., после длительного перерыва (поездка за границу, болезнь), возобновляются занятия Аренского в консерватории. В этот период все более явно проскальзывает недовольство композитора службой в Москве. В начале 90-х годов он предпринимает интенсивные поиски места работы. Педагогическая работа отнимает у него массу сил и энергии, мешает сосредоточиться на творчестве. Другая, не менее серьезная причина, - участившиеся конфликты с В. И. Сафоновым, который с 1889-1905гг. был директором Московской консерватории. Композитор, переговорив с М. А. Балакиревым и заручившись его поддержкой, начинает хлопотать о месте директора Придворной певческой капеллы в С.-Петербурге. Своих учеников Аренский передает М. М. Ипполитову-Иванову.
Став директором капеллы, он много гастролирует. После разрыва с Московской консерваторией он бывает в Москве, встречается со старыми знакомыми и друзьями, большую часть которых составляли его бывшие ученики. А. Б. Гольденвейзер вспоминает об одной из таких встреч: "...мы, у меня на дому, устроили маленькое его чествование, которое заключалось в том, что многие из нас играли его произведения. Я играл трио с Сибором и Буккиником, с Танеевым на двух фортепиано его вторую сюиту и играл соло. Рахманинов с Вельшау сыграли его 6 детских пьес в 4 руки. Помню, играл А. Ф. Гедике, играл Пахульский и ряд других исполнителей. Все это носило очень серьезный характер..."!
Р. М. Глиэр также вспоминал о событиях того времени: "Помню, что уже после окончания мною консерватории в зимнем сезоне в Петербурге исполнялся мой Первый секстет (посвященный, кстати сказать, С. И. Танееву). Аренский в концерте подошел ко мне и сказал: "Я сегодня был очень занят, но приехал послушать ваше произведение". Мне рассказывали после этого концерта, что он написал письмо Танееву, сообщая о своих впечатлениях по поводу этого секстета. Несколько встреч, например, у А. Б. Гольденвейзера на его домашних музыкальных собраниях, а также на "пятницах" у М. П. Беляева, вызывали во мне чувства симпатии и преклонения перед Аренским".
Приложение
Гартман Фома Александрович (1885-1956) - русский композитор. Брал уроки композиции у А. С. Аренского и С. И. Танеева. С 1921г. жил за рубежом. Его творчество русского периода связано с традициями М. П. Мусоргского. Впоследствии широко использовал политональность, полиритмию. Гольденвейзер Александр Борисович (1875-1961) - советский пианист, композитор, общественный деятель, музыкальный писатель. Народный артист СССР (1946). Директор искусствоведения (1940). Ученик П. А. Пабста, А. И. Зилоти (фортепиано), М. М. Ипполитова-Иванова (композиция), занимался также у А. С. Аренского и С. И. Танеева. Выступал как солист и ансамблист. Большое значение в формировании Гольденвейзера как пианиста имело тесное общение с С. В. Рахманиновым, А. Н. Скрябиным, Н. К. Метнером. Активно участвовал перестройке музыкального образования СССР. Создатель одной из ведущих советский пианистических школ. Развил и обогатил исполнительские и педагогические традиции московской школы пианизма, видным представителем которого был сам. Автор музыкальных сочинений, а также воспоминаний о С. В. Рахманинове, Л. Н. Толстом; ряд статей Гольденвейзера собран в сборник "О музыкальном искусстве" (МЛ 975).
Гедике Александр Федорович (1877-1957) - советский органист, композитор, пианист, педагог. Нар. артист РСФСР (1946). Директор искусствоведения (1940). Сын органиста и преподавателя фортепиано в Московской консерватории Федора Карловича Гедике (1839-1916). Ученик В. И. Сафонова (ф-но). Пользовался консультациями А. С. Аренского и К. Э. Конюса (по композиции). С 1923г. концертировал как органист.
Гнесина Елена Фабиановна (1874-1967) - советская пианистка, педагог, муз. -обществ, деятель, заслуженный деятель искусств РСФСР (1935). Сестра М. Ф. Гнесина. Ученица В. И. Сафонова. Деятельность Гнесиной оказало влияние на развитие муз. образования в СССР. С сестрой основали муз. школу (с 1925г. муз. техникум им. Гнесиных, с 1936г. училище им. Гнесиных). В 1944г. был создан учебный комбинат, включивший Музыкально-педагогический институт им. Генсиных, муз. училище и муз. школу.
Горелов Александр Леонтьевич (1863-после 1937) - советский дирижер, композитор, муз. - обществ, деятель. В 1900г. основал в Астрахани отделение РМО и при нем муз. классы, организатор и дирижер (1905-1907) симфонического оркестра в Саратове. Гастролировал за рубежом.
Глиэр Рейнгольд Морицевич (1874/75-1956) - советский композитор, дирижер, педагог. Нар. артист СССР (1938). Директор искусствоведения (1941). Ученик Ипполитова-Иванова, А. С. Аренского, Г. Э. Конюса, С. И. Танеева. Глиэр -продолжатель традиций русской муз. классики. Автор современного репертуарного балета на современную революционную тему "Красный мак", поставленного во многих театрах. В симфонических произведениях Глиэр продолжил линию эпического симфонизма. Автор произведений для различных инструментов. Оперы его сыграли большую роль в развитии муз. культур Азербайджана и Узбекистана.
Гречанинов Александр Тихонович (1864-1956) - русский композитор. Ученик М. А. Римского-Корсакова. Работал в муз. школе им. Гнесиных в Москве, затем руководил детским хором в школе Т. Л. Беркман. С 1910г. выступал в концертах, с 1925г. жил за рубежом. В творческом наследии выделяются камерно-вокальные и хоровой жанры, существенное место занимают музыка для детей, а также церковная музыка.
Зограф-Плаксина Валентина Юрьевна (1866-1930) - советская пианистка, педагог, обществ, деятель, ученица В. И. Сафонова. Активно участвовала в становлении муз. образования в первые годы Сов. власти, один из основателей первого в Москве общедоступного муз. училища (1891).
Кенеман Федор Федорович (1873-1937) - советский пианист, композитор, педагог. Ученик В. И. Сафонова (ф-но), М. И. Ипполитова-Иванова, С. И. Танеева и А. С. Аренского. Выступал как солист, многие годы в ансамбле с Ф. И. Шаляпиным. Гастролировал за рубежом. Автор муз. произведений для симфонического и духового оркестра.
Конюс Георгий Эдуардович (1862-1933) - советский муз. теоретик, композитор, педагог. Ученик А. С. Аренского (композиция), С. И. Танеева (теория музыки), П. А. Пабста (ф-но). Конюса-композитора ценил П. И. Чайковский. Конюс -создатель теории метротектонизма.
Корешенко Арсений Николаевич (1870-1921) - русский композитор, пианист, дирижер, муз. критик, педагог. Ученик Танеева и Аренского. В творчестве выделяются вокальные и фортепианные миниатюры.
Метнер Николай Карлович (1879/80-1951) - русский композитор, пианист. В 1900г. окончил Московскую консерваторию у В. И. Сафонова, А. С. Аренского и С. И. Танеева. Концертировал в России и за рубежом. Основу композиторского творчества составляют камерные жанры - фортепианные и вокальные. Метнер -крупный мастер русской фортепианной музыки начала 20 века, автор сказок (создатель этого фортепианного лирико-повествовательного жанра), сонат. В творчестве сочетаются классические и романтические традиции. Пахульский Генрих Альбертович (1857 или 1859-1921) русский композитор, педагог. Ученик П. А. Пабста и А. С. Аренского. Концертировал с 1876г. основу композиторского творчества составляют фортепианные миниатюры. Пресман Матвей Леонтьевич (1870-1941) - советский пианист, педагог. Ученик Зверева, Сафонова и Аренского. Автор воспоминаний "Уголок музыкальной Москвы 80-х годов".
Розенов Эмилий Карлович (1861-1935) - советский музыковед, пианист, композитор. Ученик Сафонова (ф-но), музыкально-теоретические предметы изучал под руководством Г. А. Лароша и А. С. Аренского. Выступал как пианист и музыкальный критик. Работы Розенова посвящены фортепианной и вокальной педагогике, акустике, гармонии, истории муз. жанров. Автор муз. произведений.
Рахманинов Сергей Васильевич (1873-1943) - русский композитор, пианист, дирижер. С 1885 - в Московской консерватории. Среди его педагогов: Н. С. Зверев и А. И. Зилоти (ф-но), А. С. Аренский и С. И. Танеев. Одна из отличительных особенностей черт муз. стиля Рахманинова - органическое сочетание широты и свободы мелодического дыхания с упругим и энергическим ритмом. Для своеобразного гармонического языка его музыки характерно многообразное претворение колокольных звучностей. Творческое наследие Рахманинова включает различные жанры, однако центральное место принадлежит фортепианным произведениям.
Сахновский Юрий Сергеевич (1866-1930) - советский композитор, муз. критик, дирижер. Ученик Танеева (контрапункт и фуга), А. С. Аренского (муз. форма), М. Ипполитова-Иванова (композиция). Выступал как муз. критик, а также дирижер. Как критик пропагандировал русскую музыку.
Слонов Михаил Акимович (1869-1930) - советский композитор, певец. Ученик А. С. Аренского (композиция), Е. А. Лавровского (пение). Известен как либреттист и переводчик текстов вок. произведений зарубежных композиторов. Стариков Соломон Моисеевич (1869-1932)-советский пианист, дирижер, педагог, муз. – общественный деятель. Ученик А. И. Зилоти (ф-но), А. С. Аренского. Жюон Поль (Павел Федорович) (1872-1940) - композитор, музыковед. Из семьи швейцарского происхождения. Ученик Танеева и Аренского. Автор симфонических, камерно-инструментальных, фортепианных произведений, скрипичных концертов. Жюон принадлежат работы по гармонии, контрапункту. Перевел на немецкий язык книгу М. И. Чайковского" Жизнь П. И. Чайковского".
Список использованной литературы:
3. Апетян. Воспоминания о Рахманинове т. 1. Гос. муз. издательство. 1962г..
3. Апетян. Воспоминания о Рахманинове т. 2. Москва. "Музыка". 1967г.
А. Б. Гольденвейзер. Статьи и воспоминания. Москва. "Советский композитор". 1969г.
В. Брянцева. С. В. Рахманинов. Москва. "Советский композитор". 1976г.
И. Бэлза. Р. М. Глиэр. Москва. "Советский композитор". 1962г.
И. Бэлза. А. Н. Скрябин. Москва. "Музыка". 1982г.
А. Б. Гольденвейзер. Дневник, тетрадь 1. Москва. "Тортуга". 1995г
К. Тулинская. Р. М. Глиэр. Москва. "Музыка". 1976г.
В. Дельсон. А. Н. Скрябин. Москва. "Музыка". 1971г.
Ю. Келдыш. Рахманинов и его время. Москва. "Музыка". 1973г.
А. В. Кашперова. А. Н. Скрябин. Письма. Москва. "Музыка". 1965г.
М. Михайлов. А. Н. Скрябин. Москва. "Музыка". 1966г.
М. М. Михайлова и Э. Л. Фрид. Русская музыкальная литература, выпуск 4.Ленинград. "Музыка". 1977г.
Н. Петрова. Р. М. Глиэр. Ленинград. Гос. муз. издательство. 1962г.
Г. Л. Прибегина. Московская консерватория. Москва. «Музыка". 1991г.
М. П. Пряшникова и О. М. Томпакова. Летопись жизни и творчества
А Н..Скрябина. Москва. "Музыка". 1985г.
Г. Цыпин. А. С. Аренский. Москва. "Музыка". 1966г.
13PAGE 15
13PAGE 141015
15
Приложенные файлы
